— Хорошо, я тебя тут так жду! — с радостным предвкушением проговорила Юля.
Они опять разговаривали до самой поздней ночи, пока Юля не стала медленнее говорить, зевать, явно засыпая. Пётр напоследок ещё раз всё проверил, разложил по папкам и лёг спать.
На военную базу Пётр приехал намного раньше, чем его ждали, — боялся застрять где-нибудь в пробке. Он основательно подготовился и был при полном параде: костюм, галстук. Наконец, его пригласили в кабинет.
— Сергей Иванович, добрый день!
— Здравствуйте, Пётр, садитесь, — и статный мужчина в военной форме, возраста Петиного отца, пожал ему руку и указал на стул напротив. — Вы проявили такую настойчивость, что мы уже подумали, будто вы какой-то шпион, — он немного улыбнулся, чем расположил к себе. — Как вы вообще узнали о разработке нового оборудования? Это закрытая информация.
— Статьи читаю о нововведениях в авиации, наткнулся на информацию о скором появлении самолетов нового поколения. Стало интересно. Навёл кое-какие справки, вышел на вашу базу, узнал, что ищете подрядчика на разработку ПО для оборудования, — спокойно отвечал Пётр.
— Где же это вы навели такие справки? — прищурившись, генерал-майор пристально посмотрел на Петра. — У вас есть с собой резюме?
Пётр протянул ему одну из папок, тот открыл и начал читать, бормоча себе под нос:
— Военный лётчик, теперь ясно, откуда могла просочиться информация. Почему же уволился? Норильск. Условия, непригодные для жизни, — он перевёл взгляд на Петра и расхохотался. Голос у него был строгий, громовой, смех ещё более громкий, но добродушный и заразительный. — Серьёзно?!
— Вы бывали в Норильске? — со всей серьёзностью спросил Пётр.
Но генерал-майор снова засмеялся и продолжил читать:
— Петербург, лётная школа. Понятно. У меня там сын учился примерно в это время, может, знаешь его… — он осекся и нахмурился. Перевел на Петра серьёзный взгляд из-под густых бровей. — Пётр, а вы в авиакатастрофы не попадали?
Пётр кивнул:
— Было дело, один раз, в Африке, в две тысячи третьем, но там была техническая неисправность, мы бы не смогли посадить самолет, — Пётр выдержал суровый взгляд Сергея Ивановича, но ему стало не по себе. Он умолчал в биографии об этом происшествии, и авиакатастрофа была позорным пятном на его безупречной репутации пилота.
Генерал-майор внимательно на него смотрел:
— Игорь — мой сын! — серьёзно выдал он. — Даже не верится! Ты тот самый Пётр!
Пётр опешил, но постарался не выдавать своего потрясения:
