Подошла Лоррейн, вытащила из небольшого футляра, что всегда носит с собой, трубку, положила ее на ожог и боль исчезла.
— Каким образом она стала горячей? — спросил Кристофер.
Майкл положил на Ожерелье свою ладонь.
— На ощупь нормально.
Я положила ладонь на стол, подвинула ее ближе к Ожерелью.
— Чувствую тепло, — ладонь сантиметрах в пятнадцати. Все желающие по очереди попробовали дотронуться до Ожерелья. Никто ничего не почувствовал, включая Джеффа.
— Что, черт возьми, происходит? — наконец, спросил Джефф.
— Думаю, тому, кто сюда собирается прийти, я не нравлюсь.
Мы вернулись в наше логово. Оно спряталось на пятнадцатом уровне Научного центра в Дульсе и в него, кроме нас с Джеффом, никогда никто не входил. Разве что те, кого я называю центаврийскими эльфами. Понятия не имею, на самом деле это эльфы или нет, но кто-то или что-то регулярно занимается нашим домашним хозяйством, обеспечением, чтобы у нас всегда была чистая выглаженная одежда. Неважно, в какой комнате ты окажешься, но ночью твою грязную одежду почистят, постирают и погладят. Думаю, те же эльфы поставляют и напитки, причем той разновидности, которые мне нравятся, опять же, куда угодно, в любое время, лишь бы был холодильник. Джефф до сих пор так и не рассказал мне, как это делается. Сложилось впечатление, что он наслаждается тем, что я жажду разгадать эту загадку.
Сейчас я бы выпила чего-нибудь посильнее вишневой колы, но алкоголь для центаврийцев смертельно опасен и последнее, что мне нужно, убить Джеффа запахом алкоголя изо рта, когда он станет меня целовать, либо лишить его возможности меня целовать.
Ладонь больше не болит, но я осмотрела на ожог. Не знаю, как и сказать Джеффу, что сознание его тети давно в Эйсе. Они с Кристофером до сих пор переживают ее потерю, а ведь это произошло почти двадцать один год назад.
Я сидела в обнимку с Джеффом на его коленях, смотрю по телевизору серии «Лодки любви». Он любит это старое дрянное шоу, а мне приходится притворяться, что тоже им увлечена. Мы живем в самой земной комнате на всех центаврийских базах, которую я когда-либо видела, и сейчас это в высшей степени утешительно.
— Малыш, все будет хорошо, — сказал он примерно в сотый раз. Я все еще в это не верю, но верю, что он в это верит.
— Почему ты сказал Чаки, что у него больше проблем, чем у Кристофера?
— Потому что он живая альтернатива, сделавший тебе предложение до того, как ты выйдешь замуж за кого-то еще, и он не из нашего семейства, — рыкнул Джефф. — И, поскольку он, вроде как считается, мой начальник, это автоматически делает его для тебя лучшим уловом. По крайней мере, так считается в иерархии нашего домашнего мира. По словам отца, это дает повод королевской семье настаивать, чтобы ты не выходила замуж за меня. Но я не оставлю тебя у алтаря одну — если мне придется отступить, я позволю более подходящему человеку жениться на тебе.
