Я почесал свою руку, наблюдая, как моя чешуя приобретает раздраженный оттенок зеленого.
— До сегодняшнего дня я и не знал, что у меня аллергия на сено, — прошептал я.
Груфала наблюдала за мной. Либо ее кожа тоже реагировала на сено, либо она чесала себя в ответ на мои действия. Тупые ногти пробегались по ее коже, оставляя за собой маленькие красные полосы.
— Прости, — мрачно произнес я. — Я слишком заметен при дневном свете. — Я указал на рога. — Мы попробуем выйти через несколько часов, хорошо?
Время текло медленно. Принцесса задремала, упершись головой в стену за спиной. Казалось, девушке не очень удобно. Потянув ее вперед, я пересадил груфалу к себе на колени и прижал так, чтобы ее подбородок расположился на моей шее. Я пытался не замечать, как это приятно. Ее маска раздражала мои чешуйки почти так же, как сено… или это просто было оправданием, когда я стянул маску и спрятал ее в своей сумке. В любом случае эта маска не помогла нам. Не тогда, когда девушка шагала рядом с моей узнаваемой фигурой.
Я снял маску не для того, чтобы насладиться дыханием принцессы, согревающее чешую на моем теле.
Я поморщился. Обычно у меня не было привычки врать самому себе.
На поединки я всегда уезжал в одиночестве, а за исключением коротких объятий с матерью и сестрой мое физическое взаимодействие с женщинами отсутствовало. В принципе, это была такая мелочь, но, на самом деле, все мое существо впитывало каждый выдох девушки так, будто это было сокровище.
Я внутренне встряхнул себя, чтобы не побеспокоить принцессу. Мне нужно было сосредоточиться на составление плана. Я надеялся, что под покровом темноты смогу беспрепятственно передвигаться. Вскоре работникам аукциона придется отказаться от активных поисков, так как они решат, что я поступил очень мудро, убравшись с этой чертовой горы прежде, чем меня поймают. Но каждый раз, когда меня замечали, охота возобновлялась.
Нам нужно было найти способ сбежать отсюда и побыстрее.
В полной темноте я разбудил свою маленькую спутницу. Девушка, пошатываясь, встала на ноги, и ее желудок громко заурчал. Я поежился, совершенно не радуясь услышанному звуку. Пока я последние часы наслаждался близостью принцессы, она пыталась отдохнуть на голодный желудок. Я начал стряхивать сено с ее платья и был до смешного доволен, когда груфала не стала уклоняться от моих прикосновений. Принявшись за собственную одежду, я уже не проявлял подобную нежность, а когда я стал очищать свои чешуйки от сена, то услышал сладкий звук смеха принцессы.
