— У вас всё хорошо? — первым делом спросила меня она.
— Не совсем. Но всё обошлось, не переживай.
— Что! Что случилось? Где Лёля? — тихо спрашивала она, словно что-то почувствовав.
— Она… мамочка, не переживай, она…её вчера увезла скорая в больницу, — сорвалось у меня с языка.
— Как? Почему? Я чувствовала, я так и знала, — запричитала бедная мама, — мне, наверное, надо приехать? Что с ней?
— Гипертонический криз, — сказала я, первое, что пришло в голову, — мама, что ты выдумываешь! Куда и зачем ты приедешь, чтобы самой свалиться? Я здесь для чего?
— А, как, где Наталочка?
— Она с Аллой Константиновной, ты что забыла? Сегодня я поеду к ним, и пока Лёля будет в больнице поживу с ними.
— Почему?
— Мама мне неудобно смущать Анатолия. Да и за Наташкой соскучилась, и Алле Константиновне помогу. Не переживай. Я тебе буду звонить.
— Хорошо, звони мне, девочка. Сон страшный мне приснился. Прямо в себя прийти не могу.
От таких снов, какие нам с мамой снятся, можно запросто на том свете очутиться. Как я вовремя сориентировалась? Надо же, и не думала, что могу так мастерски сочинять. Но маме нельзя знать всей правды. Надо отойти от ночи, взять себя в руки и подумать, что делать дальше. Раздевшись, я пошла в душ, привела себя порядок, решив, что мне придётся задержаться в Москве не на три дня, я залезла в гардероб сестры, взяла некоторые подходящие мне вещи. В Москве мне всегда холодно. Посмотрев всё ли в порядке в квартире, я плотно закрыла окна. Вернулась в комнату Лёли и в ящике её трюмо нашла записную книжку и её паспорт.
— Паспорт пусть будет у меня.
Бегло пролистав страницы записной книжки, я нашла телефон Татьяны.
— Это уже что-то. Лишь бы это была та Татьяна, которая мне нужна, — подумала я и вышла из квартиры.
На улице я присела на лавочку возле следующего подъезда. Нагнулась, чтобы поправить молнию на сапоге и увидела, как около нашего подъезда остановилась большая чёрная импортная машина. Из неё выскочил молодой парень и быстро проскочил в подъезд. Какое-то предчувствие подсказало мне, что это приехали по душу Анатолия или меня. Краем глаза я увидела номер автомобиля. Раскрыв свою сумочку, я сделала вид, что мне совсем нет дела, кто и зачем подъехал к дому. Стараясь не привлекать к себе внимания, я копалась в сумочке, про себя повторяя номер автомобиля, боясь забыть его. Через несколько минут из подъезда вышел тот же молодой человек и, остановившись около машины, сказал сидящему за рулём мужчине:
