— Ступай на задний двор. Там кадка с водой. Умойся и приходи завтракать, — лениво сказала она.
Лука хотел было заглянуть в гостиную, но дверь оказалась заперта, и он уныло поплелся на улицу.
На улице стояла жара. Солнце бессовестно ударило своими яркими лучами прямо в лицо. Лука зажмурился и принялся искать кадку с водой, которая, к слову сказать, оказалась ужасно ледяной.
Он подумал, что, должно быть, в этих мелочах и скрывалась та самая странность, что не давала ему покоя. Словно сотни мозаик, они протестовали и не желали складываться в одну единственную картинку.
— Что ты там возишься? — окликнул его Джонас.
Лука поежился и решил, что умоется позже.
— Это не вода, а самый настоящий лед! — воскликнул он, указывая на злосчастный бочонок.
Джонас фыркнул:
— И это ты меня называешь богатеньким, избалованным мальчиком? — произнес он. — И ничего она не холодная! Помню, я добивался подобной температуры от своих слуг! А здесь она идеальная!
Лука посмотрел на него, как на умалишенного.
— Ты привык умываться ледяной водой?
Неженка Джонас, то и дело фыркавший и ноющий о любых, самых, казалось бы, незначительных неудобствах, вот так, запросто, готов погрузиться в ледяную воду?
— Давай. Мойся, вперед! — Лука указал ему на кадку. — В жизни не поверю, что тебе это нравится, богатенький мальчик!
Джонас покачал головой и уверенно шагнул к деревянному бочонку. Он присел на корточки, зачерпнул воды в ладони, но в тот же миг зашипел и вылил все на землю.
— Ах ты ж… — выругался он. — Что это такое? Почему она ледяная? — парень с удивлением рассматривал воду, будто надеялся увидеть там плавающие кусочки льда.
Лука застонал:
— Не что, а кто, Джонас. Все дело в твоей, так называемой, тетке. А может, она и вовсе тебе не родственница? Ты так в этом уверен? Что, если нас заманили в ловушку? Что, если Матильда и ее девчушка — людоеды? Сожрут нас ночью! Это же Темнолесье, здесь может встретиться любая нечисть! Я понимаю, ты потерял родителей, тебе, должно быть, непросто и вообще, но это не повод, словно щенок бежать за первой попавшейся теткой и…
Джонас остановил его:
— Достаточно, — он подошел к мальчишке вплотную и оглядел его цепким, надменным взглядом. — Скажи честно, Лука, ты мне завидуешь?
Перед глазами промелькнули разноцветные огоньки. И тут же погасли. Лука непонимающе уставился на Джонаса.
— Я тебе не завидую, — произнес он громко и отчетливо, потому что богатей, кажется, совсем потерял голову от внезапно свалившегося на него счастья. Весьма, нужно, признать, сомнительного и странного. — Но мы и правда можем попасть в беду, если ты продолжишь слепо верить госпоже Тауэр.
