— Такой же скромный?
— Ха-ха, остроумно, такой же внимательный и, конечно же, красивый, тут скромность поверь мне ни к чему. Я ведь объективно рассматриваю себя, — ответил он, демонстративно запуская пальцы рук в волосы, будто поправляя прическу. — Ну что мы все обо мне, я ведь собирался сказать другое. Так вот, ты например, я вижу, что ты влюблен, но боишься открыть свои чувства и быть отверженным. Пам-пам-пам, — указательными пальцами он начал стучать по барной стойке создавая звук барабанной дроби. — Я прав? Конечно, прав, я это вижу по выражению твоего лица. А оно мне рассказывает не о разбитом сердце, оно буквально шепчет о томительной влюбленности пылающей внутри, о чувстве, которое ты так отчаянно жаждешь понять и подарить объекту страсти, понять, но никак не подавить.
— Черт, Шерлок, — засмеялся он, но вспомнив совет Мирона, МХП. На долю секунды, решил, не распространятся о своих внутренних переживаниях с посторонним человеком и умолк, а после короткой паузы уже более сдержанно, продолжил разговор, потому что, Демид ну никак не пробуждал в нем страха или подозрения.
— Годы тренировок Демьян, годы тренировок. Нет, я знаю, что ты будешь отрицать мои слова, ты не доверяешь мне, потому что я могу быть крысой, и правильно делаешь, я тоже тебе не доверяю, сейчас это принято большинством, а значит норма. Но ты понимаешь, что я прав, и если это так, хотя бы кивни в знак согласия, дай потешить самолюбие.
Он говорил это настолько искренне, что и в голову не приходило, что это лишь изощрённая игра, притворство шпиона. Демьян кивнул и через секунду добавил:
— А ты хорош. Спасибо за водку, я, пожалуй, пойду, — он накинул куртку и направился к двери.
— Демьян! — окликнул его Демид. — Любовь не прихоть, когда ты видишь любимого человека, структуры твоего мозга захлебываются дофамином, это похоже на влияние наркотиков. Поэтому, когда ты влюблен, это не так будто у тебя зависимость, она у тебя есть, буквально. Возможно, ты будешь жалеть, что открылся, но абсолютно точно ты пожалеешь, если промолчишь.
Демьян обернулся, улыбнулся в ответ и вышел на улицу. Небо было черное, словно смола. Закурив сигарету, он попытался вспомнить звездное небо, раньше особое удовольствие доставляла ему возможность выдыхать сигаретный дым в сторону созвездий, словно своего рода скрытое послание вселенной. Всю дорогу он обдумывал последние слова Демида, а за поворотом ближе к отелю, столкнулся с явно встревоженной Ией.
