— Ничего. — Эйслин отставила кружку и потянулась к дощечке. — Давай выясним, что там такого важного.
Молча кивнув, Тревис вручил ей доску и уселся на одной из нескольких больших подушек, разбросанных вокруг восточного ковра. Виверра сразу же к нему присоединилась.
— Не возражаешь? — указал он на выцветшее одеяло навахо, сложенное в углу комнаты.
— Помоги себе сам.
— Спасибо. — Тревис развернул покрывало и накинул себе на плечи. — Исцеление забирает много энергии. И теперь мне холодно.
Рассеяно окинув его взглядом, Эйслин сжала между ладонями алебастровую дощечку. Та сразу же нагрелась и начала светиться. Эйслин открыла свой разум, понимая, что дощечка передаст сообщение только ей. Такие таблички работали именно по этой схеме. Старейшины отправляли информацию лишь для одного получателя. Если бы кто-то попытался воздействовать на их магию, то сразу же познакомился со смертью. Разум Эйслин заполнил голос Мэтае.
«Дитя. Твое уникальное сочетание крови Мага и Искателя попало в поле зрения темных. Они пойдут на все, лишь бы захватить тебя и воспользоваться. Совет посовещался и пришел к единому мнению. Ты готова для путешествия в Талтос, чтобы мы могли лучше подготовить тебя к предстоящему. Ничего не бери с собой. Никому ни о чем не говори. Иди к воротам. Не останавливайся. И как только ты прибудешь туда, мы сразу тебя найдем. Ты должна добраться до места встречи в течение четырех дней».
— Что там? — У Тревиса был странный взгляд, как будто он знал, что не должен спрашивать, но не мог справиться со своим любопытством.
Эйслин покачала головой.
«Опять одна. Ей суждено быть одинокой — всегда». — Ее затопила грусть, а в сознании всплыли образы, которые она так долго прятала, матери и отца. У Эйслин навернулись слезы на глаза от воспоминаний о том, каково это чувствовать себя любимой.
— Иди сюда. — Тревис раскрыл свои объятия. — И не обязательно рассказывать мне об этом.
Виверра низко зарычала. Тревис резко ей ответил. Она встала, выгнула спину и отошла на несколько футов, затем, немного покружившись, вновь улеглась.
Подавленная отчаянием, с которым желала оказаться в объятиях мужчины, она рухнула на пол и поползла к нему, стараясь держаться подальше от связанного с ним животного. Одеяло помогло Тревису, Эйслин почувствовала тепло его кожи, когда прижалась к мужчине всем своим телом. Она полагала, что уже давно избавилась от всепоглощающей жажды секса, но сейчас та вновь вспыхнула в ее лоне. А когда Тревис обхватил руками ее ягодицы, притягивая еще ближе, Эйслин в ответ только обняла его и постаралась прижаться плотнее.
