Но дальше ознакомиться с содержимым посланий от тех же Голицыных я не успел, хоть и сгорал от любопытства о том артефакте, о котором зашла речь, как о вещице для откупа детишек. Успел захватить только письмо и сунул его в карман ветровки, закрыв молнией.
В дверь, выходящую на задний двор, настойчиво постучали уже во второй раз. Я запер сейф и спрятал ключ в кармашек в джинсах, что рассчитан для хранения зажигалок, кстати, тоже снабжённый молнией. Пройдя по коридору, замер, прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы. Двое разговаривали шёпотом, но конкретных слов беседы, точнее, спора, я не расслышал. Вернувшись назад, я достал свои незаменимые нунчаки, как наипервейшее средство самообороны, и приспособил их тем же манером, примотав к предплечью нитками, которые легко обрывал в случае необходимости и вернулся к двери. Не дожидаясь повторных стуков, открыл и сильно удивился увиденному.
В начинающихся сумерках, пока достаточно светлых, я увидел двух беспризорников, в одном из которых сразу узнал паренька, выдвигавшего условия про поимку рыбы ещё утром.
– Вы как меня тут нашли? – единственно верное восклицание вырвалось у меня.
Ребятишки подошли и оценивающе на меня глянули. Старший сделал шаг ближе.
– Ничего сложного, – он пожал плечами. – Люди проговорились в таверне, где живёт странный парень. Меня Тимкой зови, остальных не важно. Со мной только общайся, я старший в ватаге.
– Ну, хорошо, убедил, – я в свою очередь отметил его соображалку. – Чем обязан вашему визиту? – решил перейти сразу к делу, подыгрывая ребятам, старающимся быть деловыми.
Тимка осмотрелся по сторонам, заглянул мне за спину, проверив отсутствие посторонних в коридоре за дверью и аккуратно потянул меня за рукав. Я поддался и мы отошли к раскидистому дереву, что произрастает рядом с колодцем, у каменного забора. Вид и действия парнишки мне показались не наигранными, а реальными и правдоподобными. Он не играет, а живёт своей жизнью. Ну, что же, тогда грех этим не воспользоваться.
– Мы всё сделали, правда, корзинку с рыбой оставили у госпожи Мафы Шуйской, – он доложил на полном серьёзе. – Она торопилась и передала письмо, – он протянул знакомый конверт с красными сургучовыми печатями, что я уже видел, когда мы сочиняли ответы в больнице.
Я взял послание от девушки и не читая сунул его в карман, а парнишке дал монету, достоинством в целых пять копеек, мельче просто не оказалось. Он посмотрел и быстро спрятал её, даже не обрадовавшись внешне, только глаза засияли, выдав его радость в настроении.
