В SAS был еще один обычай, совершенно чуждый нашей армии, всю важность которого я осознал. За пинтой биттера в сержантском собрании в те субботние вечера, когда эскадрон находился в Брэдбери Лэйнс, офицеры и сержанты могли свободно обсуждать события, имевшие место на прошедшей неделе. Порядок был таков: полковой сержант-майор заходил в офицерскую столовую и приглашал офицеров на сержантское собрание. Это было очень важно. После этого офицерам нужно было просто пройти два квартала, отделяющих их собрание от сержантского. И все происходило в их столовой. Никто не уходил до рассвета утра воскресенья. Мы пили пиво всю ночь. Для офицеров и сержантов это была возможность отойти от формальных традиций и эгоистических иллюзий
Это было время, когда мой отрядной сержант мог сказать: "Знаете, капитан Беквит, вы изрядно напортачили с той проверкой на прошлой неделе. Над вами смеялись все. Вы уделили слишком много внимания отсутствию пуговицы на форме Томми. Все, что вам нужно было сделать, это сказать парню, чтобы он исправил это. Не нужно было ставить его в неудобное положение". Иногда офицеры принимали критику в свой адрес, иногда же нет. Часто офицеры спорили между собой, особенно из Эскадронов А и D. В такие вечера завязывалось множество полных крепких выражений диалогов и вспыхивало множество жарких споров. В них принимал участие каждый, даже командир полка. Впечатляющая сцена, но это давало возможность выпустить пар. Это была здоровая обстановка. В ней делалось многое.
Однажды ранним утром, вскоре после возвращения в лагерь с полевых занятий, я услышал, что кто-то колотит в мою входную дверь. Было около трех ночи, и я, полусонный, спустился вниз, чтобы открыть. Перед моим лицом стоял боец в полном снаряжении. "Сэр! Вам надлежит прибыть в караульное помещение так быстро, как только сможете, с соответствующим снаряжением". И он протянул мне листок бумаги, на котором было напечатано "крабовые колья". Я принялся одеваться. Я торопился, но не слишком, поскольку не знал, что происходит. Когда, наконец, я прибыл в караульное помещение, мои бойцы ждали меня. Все были в ярости. Они даже не хотели говорить со мной. На дороге, далеко впереди, я увидел другой отряд, уходящий прочь. Мой отряд не мог начать движение до тех пор, пока все не соберутся. Очевидно, я прибыл последним.
Командир эскадрона Вальтер проинструктировал меня, и мы выдвинулись. Да, нам пришлось преодолевать различные трудности, включая длительный форсированный марш, по результатам которого мы должны были получить соответствующую оценку. Поскольку мы были последними на старте, то никак не могли наверстать упущенное. Мы были последними во всем. Я ушел в себя и ничего не говорил. Я держался изо всех сил, чтобы сохранить стойкость духа. В субботу вечером в сержантской столовой я получил нагоняй.
