Как у него получается так открыто говорить о своей симпатии… Я к такому не привыкла. В моей жизни всегда были игры, недосказанности, полувзгляды, полупризнания. Я никогда не была уверена в том, что нравлюсь кому– то или что меня любят. Так было, пока я не встретила Антона, но на нем эта ясность и закончилось. Ни с Андреем, ни с Димой никогда не было откровенных бесед по душам. Я просто верила в самое лучшее.
Мне достаточно было их присутствия, ничего требовать или подтверждать было не нужно. Слишком страшно было заявлять о своих желаниях или напрягать их своими проблемами, переживаниями.
Еще мне казалось, что любить меня можно только веселую, беспроблемную и ни к чему не обязывающую.
В итоге я получала легкость в виде отсутствия встреч и звонков. Сейчас я понимаю, что была как бы искусственной версией себя. Как картонные фотографии человека в полный рост. Он всегда красив и улыбчив, предсказуем в своей неизменности. Но картонные образы не цепляют, это я поняла позже. Когда пыталась быть только хорошей, я теряла свою индивидуальность. Когда я предавала свои желания и потребности ради другого человека, то становилась неинтересной ни себе, ни ему. Плоской версией себя, которая только и умеет что улыбаться и кивать.
– Ева, ты еще здесь или уже мысленно переплыла океан, устав от моих историй?
– Я здесь, просто немного задумалась. Но я тебя слушаю.
– Да я уже все рассказал, и ты собиралась мне рассказать свою историю.
– Знаешь, не собиралась. Давай лучше искупаемся.
– У– у– у, ты приглашаешь меня вместе принять душ? Я за.
– Нет, я предлагаю бежать в океан, и кто быстрее.
Легкость – значит легкость. До отъезда осталось три недели, потом – вязкая неизвестность. Зачем мне сейчас решать все проблемы мироздания, если я могу просто быть? Быть живой и совершать разные поступки.
– Ты что, будешь купаться в платье?
– Да, я никогда еще не купалась в океане одетой.
Я забежала в воду, подол платья облепил ноги. Плыть в таком футляре было невозможно. Я могла только идти или сразу нырять. Хотя этого было вполне достаточно, чтобы быть счастливой.
Нати подныривал под меня и выбрасывал из воды. Мы громко смеялись. Два абсолютно чужих человека. Я не знаю про него почти ничего. Он рассказал только, что живет в Тель– Авиве и это его первое лето в Вайлдвуде. Большего мне и не нужно. Этот человек сейчас был частичкой моего счастья, а остальное я не хотела додумывать.
– Сейчас ты похожа на главную героиню ужастиков, но все равно красивая.
