Из узких окон-бойниц самого верхнего яруса открывался прекрасный и в то же время — пусть парадоксально — довольно унылый вид на огромный город, окружённый где-то перед самыми линиями горизонта величественной крепостной стеной с причудливыми башенками. Ровные ряды улиц с разновысокими добротными домами под чистыми оцинкованными крышами, идеально круглые площади, геометрически-правильные сады и скверы, старых моделей чистенькие автомобили, двигающиеся с одинаковой скоростью и на одинаковых же дистанциях друг от друга. И красиво, и скучно. «Архитектор жизни», похоже, всё-таки немного перестарался. Не даром говорится: стремление к совершенству — кратчайшая дорожка в дурдом.
В юности Предо и сам стремился упорядочить мир и через это сделать его лучше. Но спустя сотню-другую лет понял, что гармонию гораздо приятнее искать в уже созданных вещах и явлениях, нежели насильно «гармонизировать» живое и неживое окружение. Господин Якушев, судя по увиденному, был мнения если не противоположного, то иного. И вскоре тому появились новые подтверждения.
Слегка перекусив и вздремнув часок-другой, Предо решил прогуляться по городу, осмотреться. А если получится, то и встретиться и с самим Архитектором.
Погода испортилась. Похолодало. С неестественно-бесцветного неба заморосил унылый осенний дождик, поэтому сейчас долгополый плащ и фетровая шляпа пришлись как нельзя более кстати. От пристрастий в одежде, дурных ли, хороших, отказываться трудно. Даже ангелу.
Спустившись в холл, Предо мимоходом бросил взгляд на своё чуть искаженное полированным металлом отражение, улыбнулся ему одними глазами и, скрипнув дверью, вышел на опустевшую от непогоды улицу. Игнорируя призывный клаксон красного автобуса, остановившегося на проезжей части в десятке метров от хранителя и гостеприимно распахнувшего двери, Предо, сунув руки в глубокие карманы, неспешно проследовал мимо и взял курс на маячивший блёклой зеленью скверик, поверх густых насаждений которого высился фаллообразный обелиск в духе мемориальных ценностей последних (слава Всевышнему, минувших) столетий.
Минут через десять ровный асфальт плавно перешёл в аккуратную, любовно посыпанную кирпичной крошкой дорожку, а однообразные дома, скучавшие по обеим сторонам улицы, — таким же унылым, одинаково постриженным под шары, липам и клёнам. Ещё шагов с тридцати Предо заметил, что к стеле, увенчанной где-то под самым небом блестящим золотым шаром, привинчена на уровне глаз беломраморная доска с выбитыми на ней письменами. Тоже золотыми. Достигнув обелиска и поднявшись на полдюжины чёрных базальтовых ступеней постамента, ангел оказался наедине со словами, аккуратно вырезанными в камне:
