– Медсестру бы сюда, – пробурчал лётчик, оглядывая раны на ногах.
– Зачем тебе баба, если ты ранен? – спросил, забывшись, Мишка.
– Слушай, боец, за языком следи. Медсестра бы уже раны прочистила, забинтовала.
– К своим выйдем тогда…
– Фронт далеко. А раны могут загноиться и гангрена. И отлетался тогда доблестный сталинский сокол Миша Воронин.
– Так тебя тоже Миша зовут? – удивился Пананин, ведь ему в мыслях не пришло спросить имя у лейтенанта.
– И ты, Миша? Тёзки, значит. Еда-то у тебя, тёзка, есть?
Мишка молча подтащил вещмешок и поставил рядом с лейтенантом. Поищи там. Это с грузовика забрал. И у меня в вещмешке шмат сала есть. Вот ножик. Я пойду в воды свежей в ручье наберу.
– Слышь, тёзка, а ты не дезертир? – глаза лейтенанта стали жёсткими и колючими.
– Был бы дезертир, не возился бы с тобой, – отмахнулся Мишка. – Наших, кого убили, кто убежал, а я вот.
Жевали молча. Даже друг на друга не смотрели. Солнце постепенно клонилось к закату. Мишка уже который час ломал голову, пытаясь вспомнить, как и что делали герои «попаданцы» в прочитанных книгах. Вот только в отличие от них, Мишкина память не желала ничего вспоминать. Какие-то неясные обрывки носились в голове, но выловить их, а тем более сопоставить, оказалось делом бесперспективным.
– Что думаешь делать, боец?
Мишка повернулся на голос и вздохнул.
– Что с тобой, что без тебя, я к линии фронта не выйду. Тут решение только одно.
– И какое? – насторожился лейтенант.
– Организовывать партизанский отряд и бить фашистов в тылу. Глядишь, и нашим легче будет воевать.
Лётчик заинтересованно посмотрел на Пананина.
– Как ты это себе представляешь?
– Пока не знаю, – густо покраснел Мишка и резко встал. – Пойду, пройдусь по округе. Наган держи рядом. Только меня, как приду, не грохни.
Лётчик засмеялся.
– Чего тут смешного? Пароль – повар, ответ – топор.
Лейтенант опять засмеялся и закашлялся.
– Ты хоть и командир, а порядок должен знать, – обиделся Мишка.
– Добро, боец, – с трудом ответил лейтенант, став серьёзным.
Пананин взял карабин, поправил кобуру с наганом, насупившись, побрёл в сторону брошенного грузовика.
К полуторке он вышел в стороне от места встречи с лётчиком. Из кустов долго наблюдал за обстановкой, а затем побрёл вдоль опушки, изучая местность. Лес длился далеко. Дорога змеилась через поле и хорошо различалась с опушки. Немецкие бомбардировщики опять потянулись на восток, тяжело урча, с набитыми бомбами брюхами. Мишка боялся нарваться на немцев и осторожничал, шёл медленно и полагался на слух. Карабин постоянно держал в руках. Когда он уже решил возвращаться, услышал стрельбу. Недолго думая, рванул на звуки выстрелов.
