С трудом проехав сквозь встречный поток беженцев, Мишка свернул на пустую проселочную дорогу через лесок.
Выстрел прозвучал неожиданно. Пуля свистнула над головой. Мишка бросил вожжи и скатился с повозки на пыльную дорогу.
– Так то же, клоун, которого в хозчасть отправили! – крикнул кто-то и вышел из кустов, не опуская винтовки. – Выходи, клоун! Ты почему не отозвался, когда тебя окликали? Уснул что ли?
Мишка с перепачканной пылью физиономией стоял на карачках и шумно дышал.
– Свищ, твой выстрел его чуть на тот свет не отправил, – крикнул, подходящий к повозке красноармеец себе за спину.
Оттуда последовал ответ.
– Так я над головой стрелял.
– Ему и этого могло хватить. Вишь рот раскрывает, словно рыба на суше. Как бы инфакт не случился.
– Сам ты инфакт, – засмеялся второй боец, показываясь из соседних кустов. – Инфаркт. Во как звучит!
– Дык, я так и сказал, инфакт, – пожал плечами первый красноармеец и присел рядом с Пананиным. – Помочь?
Мишка постепенно пришел в себя, в нем закипала злость.
– Хрен вам, а не жрачки, – сказал он, словно выплюнул слова.
– Слышь, Свищ, может нам его того? В расход? А то смотри злой какой. Того гляди кидаться на нас начнет, перекусает и помрем мы мучительной смертью от бешенства.
– Да пошли вы…
Мишка вкатился обратно в повозку и дернул вожжи.
– Кобылка у него правильная, даже не дернулась от выстрела, только ухами повела немного. Она своих знает, и не спит на ходу, в отличие от своего возчика.
Бойцы заржали, сгибаясь от смеха пополам. Красный, злой, грязный, еще более вспотевший Мишка, гнал повозку к штабу полка.
Штаб полка располагался в небольшой деревеньке со странным названием Сопли. Две улочки с десятком домов вдоль. Кобылка медленно потянула повозку к бревенчатому двухэтажному зданию.
У самого входа часовой направил на него винтовку.
– Стой! Стрелять буду!
«Чего они все в меня целятся? Достали. Наберут идиотов в армию».
– Чувырла, ты вон лучше кашу забирай, а не строй из себя отважного героя.
– Какой ещё чувырла? – опешил боец.
– Такой, – ответил Мишка и увидел красноармейца, который рассматривал содержимое повозки.
– Для штаба выделяй, – требовательно произнес боец и полез доставать сам.
– Руки убери.
– Чего?
– Руки убери. Не ты ложил, не тебе трогать.
– Ты кто такой?
– Это ты кто такой?
– Отставить! Мешков, что тут происходит?
– Товарищ капитан, я хотел продовольствие забрать для штаба, а он не дает.
– В чем дело, боец?
– Ни в чем, – ответил Мишка, даже не стараясь изобразить строевую стойку. – Выдам, получит, и нечего совать нос в чужие котелки.
