— С какой радости? — удивился Сапранов.
— Пусть тебя это не беспокоит, — сказал Володя, — я дам тебе денег, а ты ей их отдашь. Но девушка ничего не должна знать о нашем сговоре.
И тут суд обратился к подсудимому.
— Кто была та девушка, чью коллекцию вы предложили купить свидетелю?
Володя встал, но ничего не ответил.
— Подсудимый, вы не ответили на вопрос суда.
Володя продолжал молчать. Молчание затягивалось. А ответа ждал суд, ждала аудитория. Володя не отвечал. И тут поднялась Надя и крикнула:
— Из-за меня, из-за меня он все это сделал.
— Неправда! — это крикнул Володя.
— Нет, правда! Это я, я во всем виновата.
И Надя рассказала все то, что, щадя ее, Володя хотел скрыть. Рассказала, отбросив всякую мысль о том, как сложится ее жизнь, рассказала, понимая, как больно будет матери. Но не рассказать она не могла, она знала, что правда, только правда может помочь Володе. А в зале слушали ее и понимали, что правда поможет и ей.
А кое-кто в судебном зале думал и о том, что правда поможет и матери Нади. Долго, чересчур долго она не решалась сделать выбор, которого страшилась, но теперь, возможно, она поймет, что отказ от выбора — худший выбор. Поймет, что вовсе не между мужем и дочерью предстояло выбирать, выбирать нужно было между готовностью бороться за чистоту и ясность отношений в семье и трусливым увиливанием от борьбы, обманывая себя надеждой, — авось, и так утрясется.
Так всплыла правда по делу Гулибина.
И те, кто был в зале, поняли, что судебное разбирательство направлено на то, чтобы понять суть человека. Разобраться в человеке — проделать ту самую работу, которую мы совершаем каждый день и всю жизнь. Но мы, к сожалению, очень часто проделываем ее со множеством ошибок, а от суда ждем и требуем, вправе ждать и требовать, чтобы он не допускал ошибок. Следя за ходом судебного разбирательства, мы, может быть, не всегда до конца осознанно, но неизменно ждем и требуем от суда: покажи, как нужно разбираться в человеке, покажи и научи.
Нужно ли говорить, какую ответственность на судей возлагает это молчаливое, но постоянное требование судебной аудитории.
И как велико нравственное воздействие суда на аудиторию, когда он и сознает, и выполняет это требование.
