— Она берет его в горло? — Она не могла решить, ужасно это или до боли возбуждающе.
— Заглатывает его целиком. — Давление большого пальца Джаспера усилилось, но только на мгновение. — Похоже, что она подчиняется?
Ноэль открыла рот, чтобы сказать «да», но заколебалась. В позе Лекс было слишком много власти, слишком много неповиновения. Даже когда темноволосый мужчина, покрытый татуировками, скользнул позади нее и стал задирать ее платье, Лекс полностью контролировала обоих. Как будто Даллас был послушной глиной в ее руках, а второй мужчина оказался сзади только ради удовольствия.
— Нет, — наконец ответила она. — Она не подчиняется.
— Нет. Она главная. Она сама решает. — Затем он двинул рукой, обхватив грудь Ноэль через тонкое платье. — Прямо как ты.
Сосок был прижат к его руке. Но ей хотелось почувствовать прикосновение кожи к коже.
— Что если я не хочу решать сама?
— Тогда у тебя будет татуировка. Потому что, как только ты подчинишься мужчине — по-настоящему подчинишься, он не захочет тебя отпускать.
Она облизнула губы, внезапно потеряв уверенность.
— Но как мне решить самой, хочу я или нет?
— Ты даришь удовольствие, а не себя. — Он потянул лиф ее платья ниже, обнажая грудь.
С другого конца комнаты с дразнящей улыбкой на нее смотрел рыжеволосый мужчина. Нет, не на нее, на ее грудь, поняла Ноэль, проследив за взглядом. Изгиб груди, тугой сосок. Ноэль начала осознавать, что имеет власть. Так себя чувствовала стоящая на коленях перед Далласом Лекс? Могла ли уверенность в том, что она желанна, помочь ей решить, отдаться своей похоти или сдержать ее?
Может быть, ей понравится. Лекс, казалось, нравилось мучить Далласа языком, в то время как темноволосый мужчина гладил пальцами между ее бедер.
Ноэль повернулась к напряженному Джасперу.
— Ты хочешь, чтобы я доставляла удовольствие другим мужчинам?
— Твое желание, Ноэль, — напомнил он ей. — Ты хочешь этого?
— Я не знаю, — солгала она, потому что не хотела, чтобы он поощрял еще больше ее фантазий. Ее воображение уже рисовало картины с участием улыбающегося рыжего мужчины и Джаспера. Они зажали ее и не давали двигаться, пока грубые руки исследовали ее тело.
Джаспер издал тихий звук и поставил ее на ноги, поднимаясь следом.
— Возвращаемся к платформе, — пробормотал он.
— Зачем? — спросила Ноэль. Нервозность сделала ее неуклюжей, но он уже вел ее обратно на платформу, где Даллас наблюдал за ее приближением сквозь ресницы.
— Потому что ты не будешь знать, хочешь доставлять удовольствие другим мужчинам или нет, пока не попробуешь. — Голос Джаспера стал тише, и губы коснулись ее уха. — Возьми его член в рот. Сейчас.
