Оттащили в стороны пиршественные столы, выстроились в круг, и поставили в середину Алую Ленту и Серую Шкуру, могучего победителя кулачных боев. Царевна гордо вскинула голову и сказала, что не боится – ни боя, ни его исхода. Она дралась дико и отчаянно, но не устояла перед натиском широкоплечего Серой Шкуры, рухнула на песок, оглушенная. Воин занес ногу, готовый размозжить череп противницы, но тут что-то метнулось в полутьме, выросло между ним и жертвой: то была Песнь В Ночи. Платье ее белело в свете луны, а темная кожа сливалась с самой мглой.
– Ты разве вождь, ты разве сын вождя? – Дерзко крикнула рабыня. Ее дружба с Алой Лентой не прошла бесследно: обе переняли друг у друга то, что сочли интересным.
– Оставь, – царевна поднялась и схватилась дрожащей рукой за плечо наложницы, – если боги хотят, чтобы все получилось так… Я не боюсь ни боли, ни смерти, и буду сражаться, пока способна стоять.
– Боги накажут каждого за неправый бой, – Песнь В Ночи повернулась к Алой Ленте, но отчеканила слова так, чтобы слышало все племя, – дай себе луну на отдых, и после бейся с тем, кого выберут боги.
Опираясь друг на друга, женщины пошли в шатер наложниц. Серая Шкура смотрел им вслед.
– Не знаю, кого выберут боги, – сказала Алая Лента подруге, – но я тогда буду биться с ним же. Через луну? Через луну.
На следующий день отряд вновь отправился в набег, но стоило минуть луне, как часть воинов возвратилась. И среди них был Серая Шкура.
Алая Лента встретила его в одеянии царицы. Воля богов еще не была известна, но племя уже приняло дикарку как свою правительницу, слушаясь ее во всем. Пусть она проиграла воину в бою, но продержалась так долго, как не каждый из войска мог бы. К тому же, Алой Ленты избегал даже сам шаман, полагая в ней некое могущественное колдовство. Сама царица не спешила кого-либо разубеждать в подобных подозрениях, как бы нелепы они ни были.
Песнь В Ночи, ставшая изъявительницей воли царицы, подошла к Серой Шкуре и передала ему повеление своей госпожи: день отдыхай, пей, ешь, веселись, но следующим утром готовься к бою, что решит судьбу племени. Сможешь победить – ты, и никто иной, станешь правителем.
Всю ночь Серая Шкура пролежал в сладких грезах, воображая, как станет владыкой племени. Он размечтался так, что расписал себе жизнь на десятилетия вперед – полные покорных рабынь, сладкого сидра и богатой добычи десятилетия. Лишь перед самым рассветом воина сморил сон.
Наутро Серую Шкуру разбудили соратники, сказав, что Алая Лента уже ждет его на поле брани. Воин неторопливо оделся (баба подождет! Хоть царица, хоть кто!) и вышел из шатра.
