— Тихо. Успокойся. Уже все, я вас спас. Этот Урод больше не сможет причинить никому вреда. Понимаешь? Уже все позади. Успокойся и помоги мне поставить на ноги остальных. Ты меня понимаешь?
Снова разревевшаяся девушка резко вздохнула и закашлялась. Пыльно, однако, на полу. Перестала плакать только через час, а когда встала и осмотрелась, ее удивлению не было предела. Парень, что ее разбудил, водил руками вокруг тела одного из таких же невезучих, как и она сама. Гладил воздух, а ладони светились золотым светом. Почему-то, ей было приятно смотреть на этот свет в полумраке барака. Когда он закончил с первым подходом, то Анита увидела, каким усталым стало его красивое лицо. Щеки впали, а движения стали заторможенными. Даже свет вокруг ладоней словно бы померк. Видимо, это очень тяжело.
— Эй, тут есть еда? — осторожно спросила девушка своего спасителя.
— Лови. В багажнике поищи, вроде бы там был шоколад и вода в бутылках. — Рей кинул ей ключи от машины, и почему-то был уверен, что она не смоется на его тачке, а принесет сюда еду. Приятное лицо у девушки, располагающее. Как оказалось, он не ошибся. Анита действительно вернулась, и даже машину подогнала ближе, заехав на ней прямо внутрь барака. Все равно ворота выломаны. Так и повелось, Анита возится с едой и таскает устающего до умопомрачения Рея, а он постепенно ставит на ноги людей. Подняв с кушеток троих, он честно попробовал хотя бы просканировать одного из старых жертв ангела, но добился только того, что у него носом кровь пошла, и вырубило на полчаса. Осознать этот бред психоделика, который получился из раскуроченных человеческих душ, он просто не смог, не говоря уж про исцеление. На его уровне это просто невозможно.
— Что? Что с тобой? — наклонилась над его худющим лицом Анита.
— Я не смогу им помочь, и вообще, куда гуманнее было бы их убить. То, что он с ними сделал, это… бесчеловечно. Если бы я только знал, то не убил бы его так легко и быстро.
Рей засветился золотым, восстанавливаясь, насколько это возможно с теми крохами силы, что у него остались, и позвал тех, кто был на ногах.
— Мы уезжаем. Идемте, отвезу вас в город, а дальше уже сами. Зовите сюда полицию, врачей и прочее. Но про меня молчок.
— А если мы будем молчать, то что нам за это будет? — поинтересовался Питер.
— Вам уже жизнь перепала, и даже не в психушке. Жадность — грех, Питер. Смертельный грех, — мощно надавил на всех троих Рей. И каждый вдруг понял, что если они проболтаются, то он их просто и незатейливо прикончит. — Ты меня не удивил. Людская неблагодарность не ведает границ, и все же, было неприятно. В машину, быстро.
