На следующий день он подъехал на машине к дому демона и припарковался в квартале от него. Оставил чуть приоткрытое окошко, чтобы было чем дышать, и откинув сиденье, "уснул", выскочив из тела. Спокойно вошел в дом прямо сквозь дверь, обошел все комнаты, было пусто. И лишь спустившись в подвал понял, что хорошо, однако, что он не с телом сюда попал. Его бы точно вырвало. Две женщины, одна в полностью разобранном виде, а вторая еще относительно целая. Рей ясно видел, что она вот-вот сдастся, силы ее были на исходе. Что с ней делал демон было и так понятно, судя по тому, как именно она была фиксирована. Рей понял, что он уже не просто зол, даже не в ярости, нет. Он в бешенстве, и если бы демон прямо сейчас оказался здесь, то он порвал бы его на лоскутки. Окружающие предметы затряслись сами по себе. С трясущегося стола на пол упал отрезанный подгнивший язык убитой женщины. Предметы стали взлетать сами по себе, но в какой-то момент Рей взял себя в руки и понял. Он только что научился телекинезу. Ненаправленному, кривому и тратящему огромное количество сил, но от него до нормального контроля уже полшага. Он попробовал проявиться в реальном мире, и это получилось. Энергии становилось все меньше, так что стоило поспешить.
Элеонора Риваль
Когда же я, наконец, сдохну? Этот вопрос мучает меня последние шесть дней. В первый день я думала, что мне страшно… Ха. По сравнению с тем, что этот похитивший меня монстр стал делать потом, простенькое изнасилование, это так, мелочь. А вот когда на твоих глазах разделывают, как свинью, твою лучшую подругу, вот это действительно пытка. Он не торопился, никуда не спешил, этот урод с черными глазами. И фартук, он просто въелся в память, словно кислотой выжгли. Детский фартучек с единорогами. Он одевал его перед тем, как продолжить работу над Инессой, и снова и снова что-то ей отрезал, каждый раз прижигая раны газовой горелкой. Она давно потеряла голос, он вырезал ей голосовые связки. Зато у меня с ними все было в порядке и я продолжала орать за нас обеих, пока не подумала, что этому уроду как раз того и нужно. Тогда я замолчала, но особой разницы так и не появилось. А потом Инесса умерла, и осталась только я. Почему он меня не резал? Кто знает, но это уже было не важно. Сознание гуляет во тьме, на самой грани сумасшествия, не иначе. Ох…
— Оххх, — я выдохнула, когда мое тело слегка засветилось. Я открыла глаза и уставилась на немного прозрачное лицо парня, лет восемнадцати. Гладко выбритое лицо, светлые волосы, голубые глаза, красавчик, почему-то отметило сознание. Только почему такой прозрачный? Видимо, я спросила это вслух, потому что он слегка засветился и ответил:
