Еду давали через трубку и вкус ее был ни с чем не сравним, потому что отсутствовал. Как тут не вспомнить о кулинарных шедеврах Лины. Где она теперь и с кем? Тем не менее, желудок, последний раз порадованный пиццей в маленькой квартирке Лины-два, встретил наполнение с восторгом. Снова потянуло на сон. Видимо, дозу успокоительных средств дорогой Антоша ему все же назначил.
И ведь насколько в своей идиотской теории он был неправ. Девушку Кирилл спас не ради нее и без малейшего намека на мысли о близости. Он спас ее ради себя самого, чтобы не быть таким, как те, кто остался на перекрестке. Чтобы не вернуться туда, откуда вылез, выкарабкался. Не оказаться снова на уровне той трясины, где мирно существовал (слово «жил» сюда точно не подходит) до казуса с левой рукой. Однако в одной мелочи, самой неважной на данный момент и для текущего связанного состояния, он оказался недалек от истины. К концу их веселенькой поездки Кирилл, мысленно задевая Дашу, прикасался уже не просто к существу из другого мира. Он чувствовал рядом женщину. И те прикосновения и улыбки, что дарила она ему по пути в аэропорт, были невыносимо, противоестественно для того положения приятны и желанны. Он засыпал, зная, что она придет к нему во сне, не может не прийти. Что ж, хотя бы сны перед смертью он не потратит зря. Сны – это тоже часть жизни, и на оставшемся ему отрезке, это будет самая приятная ее часть.
Глава 3
Кирилл проснулся от того, что ему надоело спать. Он сладко от души потянулся. Ну, или по крайней мере выпрямился до такой степени, до которой позволяли опутывавшие его ремни. Сон к великому несчастью ускользнул от попыток его запомнить. Однако он наверняка был хорошим. Внутри царило такое солнечное теплое ощущение, которое остается только после хороших снов.
Кирилл оглядел узилище. За время очередного бессознания ничего в палате кардинально не изменилось. Вообще ничего не изменилось. Даже дежуривший в ногах койки-бокса медицинский робот стоял в той же позе, напоминающей осьминога перед атакой. Кирилл уже начал различать обслуживающих его роботов и этого так и называл – «Осьминожка». Интересное слово из зомби-панельных программ о животных. Ведь полностью понятно происхождение и построение слова, но совершенно неясно, кто и зачем потерял букву «В» в начале. Кстати о словах, пожалуй, надо привыкнуть использовать вместо зомби-термина «бессознание», более правильное и живое слово «сон».
Судя по тому, что обеденное питание в него уже влили, а так называемый ужин еще не принесли, был ранний вечер пятницы. Самое приятное время для всех адекватных зомби. Рабочая неделя закончилась, и оставалось максимальное время до начала следующей. Кирилл к адекватным зомби уже не относился, поэтому ожидал, честно говоря, без особого восторга предстоящий уик-энд с весьма предсказуемым в отношении лично него концом. Впрочем, тяжелых ощущений от этих мыслей Кирилл не испытывал. За два дня неразрывности с койкой и почти сплошного сна и кормежки он, конечно, хорошо отдохнул физически. Однако ему настолько обрыдли неподвижность и однообразие обстановки, что он иногда подвывал.
