— Я прикасаюсь к нему впервые: приятное чувство, — признался Бабур и, взявшись за рукоять, сделал несколько пробных взмахов.
— Это одно из главных сокровищ твоего отца. Говорят, эти рубины принадлежали самому Тимуру, а он захватил их в Дели. Теперь этот меч твой, ибо ты — новый повелитель Ферганы.
Кутлуг-Нигор опустилась на колени, чтобы пристегнуть усыпанные драгоценными камнями ножны к его поясу и поправить стальную цепь, на которой они висели.
— Где бабушка?
Исан-Давлат нигде не было видно, между тем Бабур понимал, что в столь важный момент ему лучше иметь эту мудрую и сильную женщину рядом с собой. Кроме того, ему хотелось, чтобы она увидела его и подтвердила, что он выглядит настоящим эмиром.
— Она молится. И сказала, что поприветствует тебя уже в качестве правителя Ферганы.
Вошедшая служанка преклонила колени и сказала:
— Госпожа, Вазир-хан просит его принять.
Кутлуг-Нигор кивнула. Они с Ханзадой едва успели прикрыть нижние половины лиц вуалями, как воин уже оказался в помещении и, как отметил Бабур, не стал простираться ниц — настоятельность дел не позволяла тратить время на церемонии. Окинув взглядом облаченного в одежды правителя Бабура, воин удовлетворенно кивнул.
— Ваше величество, мулла готов, все остальные тоже. Но имейте в виду, Квамбар-Али тоже приготовил речь, с которой намерен обратиться к присутствующим на поминальной трапезе. Он намерен говорить о бедствиях, грозящих стране, и о том, что наследник слишком юн, чтобы возложить тяжкое бремя правления на свои слабые плечи. А стало быть, ради спасения Ферганы необходимо призвать регента, одного из взрослых потомков Тимура. Прошлой ночью мои люди перехватили гонца с изменническим письмом, посланного визирем к хану Могулистана, которому предатель сулил трон. Есть у меня и другие свидетельства гнусного предательства визиря.
— Но есть ли у нас время? — встревоженно спросила Кутлуг-Нигор и, вопреки всем правилам гарема, даже схватила Вазир-хана за руку.
— Время еще есть, но сейчас, пока Квамбар-Али не заподозрил, что мы задумали, наследнику лучше пойти со мной. Пока что визирь считает, будто мальчик пошел в гарем предаваться с вами скорби, вот пусть так и считает.
Он повернулся к Бабуру.
— Повелитель, тебе надо прикрыться. Он подал свой запыленный дорожный плащ. Бабур поспешно набросил его поверх коронационного облачения, а мать ловкими пальцами застегнула металлические пряжки, а головной убор с плюмажем скрыла под капюшоном.
