— Но мне позволено продолжать посещать школу? — Хотя какая теперь разница? Я никогда не поступлю в колледж, никогда не буду работать. Все, что мне будет позволено делать, это согревать постель моего мужа. Горло сжалось, в глазах защипало от слез, которым я не позволила пролиться. Отец ненавидел, когда мы теряли контроль.
— Да. Я сказал Витиелло, что ты посещаешь женскую католическую школу, и ответ, кажется, удовлетворил его.
Конечно, удовлетворил. Он не мог рисковать, позволяя мне находиться рядом с мальчиками.
— Это все?
— На данный момент.
Я вышла из кабинета, как будто в трансе. Четыре месяца назад мне исполнилось пятнадцать. День рождения казался огромным шагом в сторону моего будущего, и я была взволнована. Глупая. Моя жизнь уже закончилась, не успев начаться. Все было решено за меня.
***
Я не могла перестать плакать. Джианна гладила меня по волосам, когда моя голова лежала у нее на коленях. Ей было тринадцать лет, она всего лишь на восемнадцать месяцев младше меня, но сегодня эти восемнадцать месяцев означали разницу между свободой и жизнью в безлюдной тюрьме. Я очень старалась не обижаться на нее за это. Происходящее - не ее вина.
— Ты можешь попытаться еще раз поговорить с отцом. Возможно, он передумает, — произнесла Джианна мягким голосом.
— Не передумает.
— Может быть, мама сможет его переубедить.
Как будто отец когда-либо позволял женщине принимать решение за него.
— Ничто из того, что может быть сказано или сделано, не изменит ситуацию, — сказала я несчастно. Я не видела мать с тех пор, как она отправила меня в кабинет отца. Вероятно, она не смогла встретиться со мной, зная, к чему приговорила.
— Но Ария...
Я подняла голову и вытерла слезы с лица. Джианна смотрела на меня идентичными моим собственным грустными глазами, такими же безоблачными и синими, как летнее небо. Но, тогда как мои волосы были светло-русыми, ее - рыжими. Отец иногда называл Джианну ведьмой, и отнюдь не в качестве комплимента.
— Он договорился с отцом Луки.
— Они встречались?
Я тоже задавалась этим вопросом. Почему он нашел время встретиться с главой нью-йоркской Семьи, но не выделил и минутки, чтобы рассказать мне о планах продать меня, как лучшую шлюху? Я отбросила разочарование и отчаяние, которые пытались вырваться из моего тела.
— Так сказал мне отец.
— Мы должны что-то сделать, — возразила Джианна.
— Нечего делать.
— Но ты даже не встречалась с парнем. Ты ведь не знаешь, как он выглядит! Он может быть некрасивым, толстым и старым.
