— Это не так, — прошипела Джианна. — Не сдавайся.
— На моих руках будет кровь, если я нарушу соглашение. Они начнут убивать друг друга ради мести.
— У всех них кровь на руках. У каждого гребаного человека в саду.
— Не выражайся.
— Правда? Леди не выражается, — Джианна передразнивала голос нашего отца. — И куда тебя привело поведение послушной маленькой леди?
Я отвернулась. Она была права. Это привело меня прямо в объятия одного из самых смертоносных мужчин в стране.
— Прости, — прошептала Джианна. — Я не это имела в виду.
Я переплела наши пальцы.
— Я знаю. И ты права. У большинства людей в саду руки в крови, и они заслуживают смерти, но это наша семья, единственная, которая у нас есть. К тому же есть невинные, такие, как Фабиано.
— Достаточно скоро и Фабиано ничем не будет отличаться от них, — горько сказала Джианна. — Он станет убийцей.
Я не отрицала. Фабиано пройдет процесс посвящения в двенадцать. Если то, что сказал Умберто, было правдой, Лука впервые убил в одиннадцать.
— Но сейчас он невинен, как и другие дети, женщины.
Джианна пристально посмотрела на мое отражение в зеркале.
— Ты действительно считаешь, что здесь вообще есть невинные?
Родиться в нашем мире, значит уже быть с кровью на руках. С каждым вздохом, который мы делаем, грех впечатывается глубже в нашу кожу. Рожденные в крови. Поклявшиеся на крови, таков девиз нью-йоркской Коза Ностра.
— Нет.
Джианна мрачно улыбнулась. Лили подошла к кровати и подняла мою вуаль, прикрепленную к застежке. Я присела, чтобы она могла закрепить ее на голове. Она нежно пригладила ее.
— Я бы хотела, чтобы ты вышла замуж по любви, и мы смеялись, мечтая о твоей брачной ночи. Мне бы хотелось, чтобы ты не выглядела такой чертовски грустной, — в отчаянии сказала Джианна.
Тишина между нами затянулась. Лили, в конце концов, кивнула в сторону кровати.
— Сегодня ты будешь спать здесь?
Мое горло сжалось.
— Нет, мы с Лукой проведем ночь в главной спальне. — И я не думала, что у меня вообще будет возможность поспать.
Раздался стук, и я расправила плечи, показав хотя бы внешнее спокойствие. Зашли Бибиана и Валентина, а затем и мать.
— Ух ты, Ария, ты великолепна. Твои волосы похожи на золотые пряди, — сказала Валентина. Она уже была одета в свое платье цвета мяты, хорошо гармонирующее с ее темными волосами. Формально, только незамужним женщинам позволено быть подружками невесты, но мой дядя настоял, и мы сделали исключение для Валентины. Он действительно стремился найти для нее нового мужа. Бибиана надела темно-бордовое платье в пол с длинными рукавами, несмотря на летнюю жару. Вероятно, таким образом, она пыталась скрыть, насколько была худой.
