Домой побрел и Майстренко. Именно побрел, потому что иначе и не назвать эту неспешную ходьбу высокого статного человека с низко опущенной головой. Невозможно было найти в этой понурой фигуре хотя бы каплю беспокойства. Брел по малопобеянским улицам человек, у которого случилась непоправимая беда и который на все махнул рукой.
Проурчал по мостовой мотоцикл и остановился в нескольких шагах. Мотоциклист снял с головы шлем, бросил его в коляску и пошел навстречу.
- Добрый день, Иван Иванович. Давно хотел поговорить с вами.
"Важко Степан... как же его по отчеству?"
Перед глазами Майстренко сразу же возникло помятое объявление о товарищеском суде. Он силился вспомнить, ведь обвиняемого там называли по отчеству, но напрасно: все заслонил растерянный вид ученика Дмитрия Важко.
- Здравствуйте, - сухо произнес Иван Иванович, с откровенным любопытством рассматривая невысокую худощавую фигуру Важко. - Извините, не помню вашего отчества.
- Степанович...
- О чем же вы хотели со мной поговорить, Степан Степанович?
- О сыне моем, Дмитрии.
- О сыне, - повторил Майстренко. Его почему-то раздражал этот загадочный человек. Это он, кажется, выстрелил когда-то в Деркача из ружья. Зайца не поделили!.. - Я вас слушаю.
- Спросить хотел, как он там, в школе...
- На Дмитрия было бы грешно возводить напраслину. Юноша имеет твердые положительные оценки.
- Ну, а поведение? Понимаете, беспокоит он нас. Какой-то он, ну, равнодушный ко всему, несобранный...
- У меня их много, Степан Степанович. Во всяком случае, Дмитрий ничем особенно не отличается ни в лучшую, ни в худшую сторону. Такие не попадают в поле зрения.
- Не попадают в поле зрения... - немного удивленно повторил Важко.
"Что я, глупости говорю, - сердился Майстренко. - Некстати он подошел, очень некстати!.."
- Единственное, что я могу вам посоветовать, Степан Степанович, - это быть примером для сыча, образцом в жизни, - не удержался Майстренко и заметил: как-то сразу поблекли, побледнели синие кольца возле глаз собеседника, а узловатые, в ссадинах и порезах руки начали зачем-то расстегивать и застегивать пуговицы на ватнике. Добавил помягче: - Поверьте, дети очень болезненно воспринимают житейские неудачи близких им людей. Особенно когда неудачи случаются вследствие аморальных поступков... Извините, я не хотел вас обидеть. До свидания.
Оставив ошеломленного Важко посреди дороги, Иван Иванович фактически ушел от разговора, сбежал. Да, сбежал, потому что не мог ничего сказать встревоженному отцу: он просто не знал его сына Дмитрия. Да и отца не знал.
