«Слушай, спасибо за наводку, все дела, но ты походу забыл, кто ты есть».
«Уже вспомнил. Я — «Хантер».
Когда Кайл приехал в «Логово» прямо в полицейской форме, Коул сидел, закрывшись в своём «Додже», и давился слезами. Гарсия сделал всё, чтобы «Хантеры» мобилизовались в полном составе. Коул не имел права отговаривать брата.
Подъехав к месту сбора, «Хантеры» бросают тачки на разных концах улицы и идут по одному, чтобы сойтись в двух разных точках — у главных ворот и задних в слепых зонах камер наружного наблюдения. Первыми на территорию дома неслышно, как тени, входят наёмники Данэма — подкрепление, которое он прислал им с неделю назад, в тот день, когда приказал разогнать мексиканцев. Старшие чистят наверху, «Хантеры» внизу, всё логично и слаженно, только вот в этом деле личные счёты скакнули выше общей цели. Отстаивание и делёж территории рядом не стоят с бесследным исчезновением Риты. С подлым убийством Гая. Гарсия знал, куда бить. За это он будет молить о быстрой смерти.
Охрану дома укладывают без единого выстрела. Тела со свёрнутыми шеями и распаханными горлами аккуратно лежат там, где только что стояли. В почти герметичном пространстве дома перебить с десяток пойманных врасплох «Кобрас» не слишком сложная задача — мазутные шлепки и брызги крови на светлых стенах в благородной лепнине смотрятся даже красиво. Несколько тел лежат в ряд на светлом деревянном паркете — бордовые лужи под их головами расползаются неровными кляксами, медленно заползают в щели между досок. Зрелище не вызывает ничего, кроме равнодушия и брезгливого раздражения — работа выполнена чисто, но для полноты картины не хватает Диего Гарсии.
— Двое внизу, в подвале. У нас есть минут пятнадцать, — Кайл проходит в зал, поднимая на ходу балаклаву до лба. Он пинает носком ботинка чью-то ногу, мешающую в проходе. — Подмогу они не успели вызвать, но рассиживаться времени нет. Пошли.
Коул идёт следом за братом. Лежащее у лестницы в подвал тело подаёт признаки жизни — хрипит и пытается шевелить рукой. Кайл хладнокровно отправляет ему пулю между глаз.
— Кайл, всё чисто, — докладывает ему один из парней, встретив его у входа в подвал.
— Проверь всех до единого, чтобы ни одна тварь не выползла отсюда, — Кайл кивает на только что добитого мексиканца. — Тебе же в спину пальнёт, а ты и не узнаешь, кто.
Чёрный силуэт брата на фоне почти ангельского интерьера выглядит устрашающе, он отдаёт приказы и держит руку на пульсе, тогда как сам он, Коул Хантер, плетётся где-то на периферии, переваривая собственное говно по десятому кругу. В банде Кайл на своём месте — Коул прикидывает, как здорово бы они продвинулись вместе, если бы он не ушёл. От прошлого не сбежишь. Бессмысленные, потраченные впустую годы разгребания дерьма на улицах гетто того не стоили — Кайл всё равно вернулся. Правосудие и справедливость не в полиции, там — жадные до бабла педики, которые создают видимость и пускают пыль в глаза. Правосудие и справедливость — они здесь, они — это пустые гильзы, сбитые кулаки и кровь на подошвах. Разве не этого он хотел? Коулу хочется что-то сказать ему. Что-то ободряющее или подколоть по-свойски, но слова застревают в горле, потому что пустой трёп сейчас не к месту. Они оба всё друг про друга знают и понимают, и если Коулу сейчас хреновее некуда, то Кайлу хреновее вдвойне. Надо закончить дело.
