— Не факт, что будут проводить экспертизу. Гейл — уличная проститутка, на таких обычно глаза закрывают… — он качает головой и ненадолго отводит взгляд. Вспоминает о матери. Кали зарывается пальцами себе в волосы и дёргает их с силой, чтобы заглушить чувство стыда за то, что она и её чёртовы проблемы снова заставили его вспомнить. — Но лучше перебдеть, ты права. Нужны деньги. Какая сумма страховки?
— Никакая. Я перестала платить взносы. Думала, я почти живу тут, что может случится. Проклятье! — она никак не могла этого предугадать. Не могла подумать, что ничтожные, казалось бы, мелочи, соберутся в один огромный ком и свалятся ей на голову. Пожарка, страховка, тёрки с Гейл и ключи от сейфа…. Всё это привело к потере помещения, угрозе суда и смерти. Она сама заложила динамит. Но только кто же поджёг фитиль?
— Я придумаю что-нибудь… — откликается Кайл, окончательно разрывая с ней зрительный контакт. Значит, что-то задумал. Что-то, во что снова не хочет её посвящать. Как тогда, когда решил поговорить с Гарсией лично.
— Ты хочешь дать взятку?! Ты с ума сошёл? — Кали делает шаг в сторону, чтобы снова оказаться в поле его зрения.
— Ты в тюрьму хочешь? — Кайл поднимает на неё тяжёлый взгляд. В нём решимость, та самая баранья, твердолобая решимость сделать всё самому.
— А ты?
Даже если он знает все до единой лазейки, знает, кому, сколько и как, это не спасает его от риска. Сколько показательные казней во имя борьбы с коррупцией провело руководство Департамента, чтобы прикрыть свои зады? Несмотря на то, что Кайл — один из лучших патрульных Департамента полиции Лос-Анжелеса, нет никакой гарантии, что он не окажется в числе тех, кому не повезло.
— Я туда не попаду.
С языка так и просится слететь «никогда не зарекайся», но Кали молчит. Сейчас не время спорить до хрипоты, и нет на это сил.
— Я продам квартиру, — глухо произносит она, поворачиваясь лицом к бару, дымящемуся, словно жаркое на сковороде. Как же хочется открыть глаза и увидеть, что всё по-прежнему, что это ошибка, что сгорела прачечная или аптека через дорогу, чёрт, пусть это будет чужая беда, сколько уже можно их копить? Сколько раз Кали желала этому кабаку сгореть. Что ж, мысль материальна. — Я хочу знать, кто это сделал. И за что.
— Выясним, — Кайл целует её в пропахшую дымом макушку, трогает за плечо в жесте ненавязчивой поддержки. Её сейчас лучше не тискать лишний раз, Кали раздражена, зла, расстроена, к ней сейчас только спичку поднеси. Оно и понятно, ситуация на самом деле гаже некуда, а для неё это вообще катастрофа. — Не пойму, почему парни молчат. Они что, не видели ни хрена? Где они вообще? — Кайл достаёт телефон, пытаясь дозвониться до ребят, дежурящих у бара в эту ночь. Никто не отвечает.
