— Да ладно?! А я и не знал! — Коул разыгрывает изумление, даже по рулю хлопает ладонью разок, мол, обалдеть какая новость.
Эйса удовлетворенно улыбается. Она попробовала его на зуб. Парень оказался крепким.
***
Цифры на дисплее магнитолы меняются неохотно, им торопиться некуда, только Коулу хочется подгонять время, потому что ожидание бесит хуже бездействия. Данэмовская подружка шастает где-то по улице, изредка обозначая своё присутствие пустым трёпом в гарнитуру. Коул не видит ни улицы, ни здания госпиталя — он торчит в машине, в переулке, на месте «забора посылки». Чтобы выйти из тачки, нырнуть в подвал, пройти сквозь и добежать до узкого прогала между домов — дыры в которую он должен эту Маккормик утащить — нужно не больше двух минут. Главное чтобы эта Маккормик не решила перейти дорогу в неположенном месте, тогда до нужной точки она просто не дойдёт. Плана Б мексиканка ему не предоставила.
— Выходи, — Ривера командует ему в наушник, и Коул резко толкает дверь машины, не теряя ни одной выверенной секунды.
Улицы в этой части района достаточно оживлённы даже в пять утра: к госпиталю подъезжают скорые, санитары курят чуть в стороне от ворот, народ снуёт туда-сюда. Посыльные, собачники, бездомные… Сейчас как никогда хочется сигарету, и плевать, что курево с качалкой сочетаются хреново.
— Она выходит, — в ухе звенит напряжённый голос Риверы. Коул сжимает в кармане тряпку с хлороформом. — Не обосрись только. Иначе нам обоим крышка.
Её слова неслабо бьют по нервам. У него на секунду пересыхает в горле. Коул не сразу понимает, что её слова — удар кнутом по копчику, чтобы не расслаблялся. На психику давит, сучка.
Лёгкое волнение перед делом — норма. Если у тебя нет страха — ты труп. Так Коул всегда говорил своим бойцам, так говорил себе. Страх — это здравый смысл, инстинкт самосохранения. Страшно всегда в начале, а дальше — втягиваешься и начинаешь «работать», но сейчас отчётливое ощущение дерьмовости происходящего хватает за горло и не даёт проглотить. Коул сплёвывает густой ком слюны на асфальт и делает шаг вперёд.
Тонкая женская фигура в лёгкой рубашке и льняных штанах перебегает дорогу и движется прямо к нему. Коул легко узнаёт её по фотографии — высокая, худая, темноволосая, какая-то нервная, резкая. Только взгляд какой-то не в фокусе, бегающий. Дурной какой-то. Она не смотрит в его сторону, но, казалось, стоит ей оторвать глаза от асфальта…
«Чё вылупился?» *
В голове звенит голос Энни. У этой Маккормик типаж с ней одинаковый — таких Коул теперь сознательно избегает, натрепали они ему нервы, эти птицы высокого полёта.
