— Управление по борьбе с наркотиками, — мужчина, вышедший с пассажирского сиденья, показывает удостоверение, водитель — направляет на него пистолет. — Покажите руки. Выйдите из машины.
Как в дурном сне.
— Незаконный оборот наркотических средств… Вам будет предъявлено обвинение… Вы имеете право на адвоката… — обглодки фразы с трудом доходят до ушей. Чувство бессилия с ощущением полной необратимости сковывают конечности не хуже стальных браслетов. Слышится щелчок и шорох цепочки за спиной. Какая ирония — один из лучших патрульных района переквалифицировался в наркоторговцы.
— Вы имеете право хранить молчание…
Сколько раз Кайл произносил эту фразу — он может повторить её в один голос с агентом, слово в слово. Даже смешно — теперь её говорят для него. Кайл перебивает агента. Ничего нового он всё равно не услышит.
— Я признаю свою вину. Целиком и полностью.
— Как скажете, — хмуро бросает УБНовец, закрывая за ним дверь служебной машины.
Так будет справедливо.
«Мустанг» остаётся на обочине. Вся жизнь Кайла Хантера — в кювете.
Коул никак не мог взять в голову, как так вышло, что он выложил какой-то левой девке всю свою чудесную биографию. И как так вышло, что после, он, как последний дурак, спал со светом на полу, вместо того, чтобы свалить в комнату и лечь на кровати как человек — третьи сутки расхлебывать дерьмо чайной ложечкой, ведь пару часов-то он заслужил?! Но нет же! Давненько его вот так с открытым ртом никто не слушал, не смотрел никто блестящими от слёз глазами диснеевских принцесс, будто он, блять, божество какое. Обычно в чужих глазах он наблюдал страх, ненависть, презрение, заискивания, заигрывания, похоть, но не вот это вот. И то, как она ему доверилась в ответ. Польстило что ли. Да и сам он весь какой-то подобранный, сам себя стремается, как целка, черт возьми. А хуже всего то, что девчонку жалко. До бешенства. Коул надеялся, что Данэм доберётся до её папаши. Маккормик заслужил пулю в башку, как минимум за то, что сделал со своей дочерью.
Звонок брата ещё больше тревожит его. Невидимая связь между ними, близнецами, словно натягивается до предела, грозясь со звоном лопнуть. У них будто отнимают время — нет ни единой лишней минуты, чтобы просто поговорить. Кайл торопится — это слышно по его тяжелому, рявкающему «что?», по гудкам автострады на периферии. Коул решает отложить болтовню на потом. Знать бы только, когда оно будет это «потом» и будет ли вообще.
