Последовала пауза. Затем воздушный шлюз, как будто они проходили через запечатанный портал.
Затем ее бросили на землю, и что-то закрылось.
Дыхание. Тяжелое дыхание, не ее. И освещение. Сквозь толстый капюшон она чувствовала источник света.
Когда он снова схватил ее, на этот раз за запястье, она, прекрасно понимая, что он собирается связать ее, а этого допустить нельзя, атаковала его. Резко развернувшись, она из всех сил пнула его ботинком, упираясь спиной о твердый пол, так что показалось что позвоночник в пояснице треснул.
Но она попала в точку, скорее всего в грудь или в живот.
Удар был достаточно сильный, чтобы отбросить его? Должно быть он пролетел по воздуху, учитывая, с каким громким треском он приземлился. Она молилась, чтобы головой вниз.
Амари быстро сорвала капюшон и потянулась за одним из своих ножей — вот только их не было. Каким-то образом он сорвал их с нее. Видимо, она все же теряла сознание.
Свет на мгновение ослепил ее. Когда же зрение прояснилось, она увидела массивного мужчину, идущего на нее, в лохмотьях вместо одежды, с яркими белыми прядями в длинных черных волосах.
Он был похож на Дюрана. Истощенное, безумное, старое альтер эго.
С обнаженными клыками.
Амари вскочила на ноги, зная, что на полу против его веса ей будет трудно. Устроившись поудобнее, она приняла стойку. Они находились в хранилище, заваленном разнообразными деревянными стульями, составленными друг на друга в пять, шесть этажей и столами, опрокинутыми на бок. Лампы над головой мигали, как и в коридорах, и от этого стробирующего эффекта все движения казались остановившимся.
— Мой сын нашел себе женщину, — сказал Даавос. — И она воровка. Или ты думаешь, я не знаю, что ты отняла у меня.
Даавос атаковал ее лоб в лоб, нацелившись на горло вытянутыми руками. Пригнувшись, увернувшись и крутанувшись, она скользнула ему за спину и толкнула его, придав импульс, который он не мог преодолеть, хоть и пытался. Он влетел в стопку стульев, как шар для боулинга. Нарушив порядок, стулья разлетелись в разные стороны.
Он быстро вскочил на босые ноги и отломил ножку стула, превратив ее в кол. Это было что-то реально прямо из Брэма Стокера, когда он снова пошел на нее с деревяшкой с зазубренным, заостренным концом, держа ее на плече.
Амари сделала еще лучше. Она схватила стул, развернув к нему всеми четырьмя ножками, и удерживая его, как льва, снова перенаправила его инерцию, отбрасывая в сторону. С равновесием у него было плохо, вероятно, потому, что он выживал на низшей крови — людях, оленях — но он был очень мотивирован. Врезавшись в стол, он перехватил свое оружие и бросился на нее снова.
