Все остановилось. Чэйлен. Ее брат. Даже стражники обернулись на звук.
Второй удар пришелся на стену замка, и она начала осыпаться. В ответ Чэйлен застыл на месте, словно не мог поверить, что кто-то действительно прорвался сквозь его укрепления.
Только это была не бомба
Это был… старый грузовик Додж Рэм.
И когда Амари увидела, кто сидит за рулем, она готова была поклялась, что ее разбитое сердце сыграло с ней злую шутку.
— Дюран! — закричала она.
ДЮРАНУ НЕ ПРИШЛОСЬ НАЖИМАТЬ НА ТОРМОЗА УГНАННОГО ГРУЗОВИКА. Машина остановилась сама, когда он прорвался в свою старую камеру. Хорошо, что он пристегнулся, и, слава Богу, подушки безопасности не работали.
Он выскочил из этого гребаного доджа в мгновение ока, оставив двигатель включенным, потому что он не собирался оставаться надолго.
Охрана Чэйлена бросилась врассыпную, уронив свой хрупкий, обнаженный груз на каменный пол камеры. Брат Амари приземлился грудой костей, многие из которых наверняка были сломаны.
Держа ружье, которое было так удобно установлено в кабине, Дюран направил заряженную двустволку на «завоевателя».
Который обоссался. Либо потому, что в его возрасте он плохо контролировал мочевой пузырь, либо из-за неожиданности.
— Одно движение, и я пристрелю вашего хозяина, — сказал Дюран охранникам. — Все ясно?
Когда никто не возразил, он бросился к брату своей женщины. — Алан, ты можешь залезть в кабину… не двигайся, Чэйлен. Если ты будешь дышать неправильно, я размажу твои гребаные яйца по всей каменной стене позади тебя.
У брата Амари были хорошие инстинкты выживания. Он поднялся, споткнувшись, но сумел добраться до грузовика. Бедняга каким-то образом забрался внутрь и даже закрыл дверь.
Дюран сделал один шаг к Чэйлену. Другой. И еще.
Чем ближе он подходил, тем сильнее съеживался Завоеватель, старик выронил кинжал, запутался в своей одежде, падая на пол.
— Я дам тебе все, что захочешь, — сказал он дрожащим голосом. Подняв костлявые руки, он попытался защититься. — У меня есть деньги! У меня есть…
— Заткнись, мать твою. Где Амари…
Раздался скрежет металла о металл, а затем что-то выпало из каменной стены, что-то вроде решетки.
Женщина, за которой он пришел, та, которую он отказывался потерять, любовь всей его жизни, вылетела из стены, как будто ее застрелили из пушки, ее тело метнулось к нему.
— Ты жив!
Дюран хотел схватить ее, прижать к себе и вдохнуть ее запах, но не мог оставить дробовик.
— Мы все живы, — сказал он, лучась любовью.
