— Добрый вечер. Я стала невольной свидетельницей вашего инцидента. Вы эксперт?
На меня смотрели два больших, серых глаза из-под круглой оправы очков.
— Д-да, а вы простите кто?
— Я? Ваш работодатель, если вы конечно захотите у меня работать. Я хозяйка небольшой антикварной лавки и картинной галереи на Чистых прудах. Как раз ищу себе помощника, а то, что вы эксперт, делает вас бесценным кадром. Ну что? Не хотите проехать в лавку и осмотреться?
То ли она была так расстроена неожиданным увольнением, то ли ей стало все равно куда и с кем ехать, но мы взяли такси и вмиг домчались до Чистых прудов.
В лавке, девушка внимательно осмотрелась, пока я закрывала дверь и ставила ее коробку на стол.
— Лавка с виду небольшая, но здесь очень много места. Чтобы посетителям было удобно ходить, и они ничего не задели. Все бьющиеся и особо важные предметы убраны в закрома или стоят на полках, — рассказывала я выдвинув перед ней все соответствующие документы и разрешения.
Аглая, как она мне потом представилась, внимательно все прочитала и даже перечитала. Подержала в руках, одетых в специальные перчатки все, что ей было интересно и прошлась по закромам.
— Система безопасности у вас лучше, чем в музее, — отметила она, садясь на стул.
— Да, мой отец был очень скрупулезным человеком, особенно это касалось документов. Как вы уже убедились — они в полном порядке, придраться совершенно не к чему.
— Совершенно… — неторопливо проговорила Аглая, поправляя очки на переносице.
— Сколько вам платили в музее?
Девушка замешкалась, и я увидела легкий румянец на ее щеках.
— Неужели так мало? Мать честная, вы что же, практически за даром у них работали?
— Мне нужен был стаж. Потом я все равно собиралась уволиться, но не в этом году.
Я быстро написала на листке сумму ее зарплаты и процентов от продажи изделий. За несколько минут мы подписали договор, и Аглая уехала на оплаченном мной такси в свое Новокосино, где снимала жалкую квартирку-студию. Чтобы через месяц перебраться поближе к центру.
Внешне она осталась серой мышкой, разве что сменила старые вещи на новые, но в ее глазах, в чертах ее лица была та жизнь и одухотворенность, по которой о человеке сразу можно сказать — он счастлив, потому что находится на своем месте, там, где ему хорошо, и где он должен быть.
Так, я обзавелась первой подругой и соратницей. Чего только мы за эти годы с ней не пережили: кризис, варварские налеты после которых приходилось менять стеклянную витрину. Радовало, что окна были закрыты железными решетками, которые на каждая циркулярная пила распилит, сделанные по специальному заказу. Недоброжелателей у нашей лавки и галереи тоже было много. Поэтому я и обратилась в агентство по безопасности и теперь каждую нашу поставку, с нами были наши верные абмалы: Лелик и Шурик.
