Для того, чтобы раскрыть суть цивилизационной реальности инновационного развития, для выявления базовых характеристик субъекта второго основания устойчивого развития, обратимся к истории западноевропейской цивилизации, к тому ее "месту", где возникает сам феномен развития, к той точке, где формируется сама возможность научного, технологического и промышленного освоения действительности. Марксистский анализ, не допускающий существование капитала в гуманитарной форме ("человеческое измерение экономики"), проходит мимо этой точки, рассматривая научно-технологическое и промышленное развитие тотально (сводимо к логической проблеме экономического производства), - как самовоспроизводящийся, бесструктурный, но иерархически организованный прото-акт истории (А.-Х. Султыгов, "Теория технологической эволюции", 2000г). Марксистский анализ работает с конкретно-исторической действительностью научно-технологического развития, но не с возможностью, способом его возникновения, содержащим потенциал развития во времени. Непредвзятый исторический анализ западноевропейской цивилизации однозначно увязывает, отождествляет даже, саму возможность научно-технологического развития с возникновением и последующей историей становления европейского университета как фундаментальной формы организации науки. Лишь сознание, рефлексивная функция которого совершенно подавлена какой-либо из тяжелых форм экономического детерминизма, способно оставаться при мнении, что "первая" европейская наука, сыгравшая определяющую роль в создании предпосылок раннего технологического и промышленного "перевороте", реализуя при этом саму возможность науки как института, - это некие радикальные сообщества атеистов, вдохновляемые поиском истины и преследуемые невежественной церковью.
Ранний университет (вне которого невозможен университет "поздний", современный) был формой изначальной институционализации науки, формой образования христианского Ученого и техно-логического мира. Университет создавался "на поверхности" живого религиозного института активными интеллектуальными представителями состоявшейся в институциональном смысле церкви в качестве института философии ("царицы наук", Большой науки, меганауки), в качестве естественнонаучной системы "чистого разума", находящейся в продуктивном диалоге с живым вероучением институциональной церкви. Ранний университет раскрывался как система "практического разума", выражающая универсум чистого разума (тео-логии), как фундаментальная семиотическая система, формирующаяся на базе символической религиозной системы, как реализация научно-практического и техно-логического значения опыта "дефинирующего разума" (С. С. Аверинцев), осуществляющего свою деятельность в сфере чистых оснований развития.
