Этот проект нашел воплощение в монастырях IX века. Некоторые из них были огромны и перенаселены: так, в Корби в 852 году проживало 150 монахов, постоянно кормилось 150 вдов и ежедневно останавливалось 300 гостей; много численные службы были выведены за пределы монастырской ограды, образовав обширный посад, как вокруг аббатства Сен–Рикье, где на каждой улице проживали работники, специализирующиеся на том или ином виде деятельности. В феодальную эпоху монастырское пространство всякий раз пытались приспособить к плану Святого Галла, однако тенденция к постепенному уплотнению затрудняла его воплощение. Это можно заметить на примере Клюни при аббате Одилоне в середине XI века (до возведения роскошных строений его преемником святым Гуго, который, воплощая имперскую мечту, обратился к другой модели — городской, восходящей к Античности и уделяющей больше внимания публичности). Та же ориентация в пространстве; то же расположение ворот; в центре — церковь, немного смещенная в сторону; та же планировка жилища для братской общины; больные и кладбище на востоке; на западе просторный двор для приема гостей и сама гостиница, тоже разделенная на две части. Однако исчез отдельный дом для настоятеля, который теперь жил среди своих сынов, а внутри монастырских стен больше нет ни риг, ни мастерских. Ведь согласно клюнийской интерпретации устава святого Бенедикта, физический труд, предписанный монахам, стал сугубо символическим; идеал самообеспечения сохранился, однако снабжение продовольствием стало возлагаться на хозяйства–спутники — деканаты, рассеянные по округе, структура которых воспроизводила в самом скромном виде, как ясно видно на примере деканата Берзе, устройство «материнского» дома. Здесь из всех вспомогательных построек сохранились только конюшни; в эпоху «цивилизации всадников» пристрастие к лошадям проникло и в монастырскую жизнь: настоятель Клюни выходил во внешний мир только в сопровождении эскадрона всадников. Монастырская община стала более широко пользоваться деньгами, поэтому в раскинувшемся у ворот монастыря «бурге», снабжавшем его vestitus, одеждой, и другими предметами exteriora, то есть тем, что покупалось снаружи, охотно селились торговцы, ремесленники, наемные слуги. Так монастырь внутри своей ограды стал более однородным. Стал единым домом. Мы довольно подробно представляем себе внутренний распорядок частной жизни монастыря благодаря сборникам кутюмов и уставам, где все обычаи подробно фиксировались.
