Еще два гормона надпочечников – кортизон и кортизол – были идентифицированы в середине 1940-х гг. Вместе с адреналином кортизон и кортизол образуют группу, часто называемую «гормонами стресса», так как именно они определяют его уровень. Ученые обнаружили, что при ощущении угрозы выработка адреналина и кортизола резко повышается, вызывая физиологическую реакцию, известную как «бей или беги». В 1958 г. было объявлено о выделении гормона мелатонина, секретируемого шишковидной железой мозга. Мелатонин заведует пигментацией кожного покрова, а также играет жизненно важную роль в регуляции репродуктивного цикла и циклов сна.
Исследования показали, что лишь в самых редких случаях гормоны оказывают на организм какой-то одиночный эффект. Гораздо чаще один и тот же гормон определяет несколько различных поведенческих и морфологических признаков. К примеру, тестостерон не только участвует в формировании яичек, но и определяет агрессивное поведение, регулирует развитие мускулов, костной массы, волосяной покров тела у человека и многие другие свойства.
Изучив всю доступную тогда литературу о гормонах, Дмитрий Беляев узнал, что их действие, в свою очередь, каким-то не вполне пока понятным образом определяется генами. Он предполагал, что гены, или их комбинации, регулирующие секрецию гормонов, обусловливают многие, если не все изменения, которые наблюдаются у доместицируемых лис. Отбор лис по типу поведения каким-то образом провоцировал изменения в работе этих генов. В естественной среде генетический «рецепт производства» лисы со всеми ее поведенческими особенностями стабилизируется естественным отбором. А вот искусственный отбор самых неагрессивных лис, проводимый им и Людмилой, оказал скорее дестабилизирующее воздействие.
Почему же так происходит? Стабилизация поведения и физиологии животных, размышлял Беляев, помогает им адаптироваться к конкретной среде обитания. Естественный отбор определил оптимальный срок для спаривания, так, чтобы детеныши появлялись на свет в то время года, когда еды и солнечного света для них будет вдоволь. Окрас шерсти обеспечивает им маскировку в их естественной среде обитания, а уровень гормонов стресса оптимизирован таким образом, чтобы они могли противостоять угрозам окружающего мира. Но что произойдет, если внезапно переместить животное в непривычную для него среду, с совершенно иными жизненными условиями? Именно это и случилось с экспериментальными лисами – теперь они жили в такой обстановке, где наилучшей стратегией является доверие к человеку. Те особенности их поведения и физиологии, которые естественный отбор стабилизировал в дикой природе, перестали быть оптимальными. Их требовалось «перенастроить». По мысли Беляева, именно это давление обстоятельств и могло вызвать драматичные перемены в функционировании генов, следовательно, и в управляемых ими процессах в организме. Так начинается целый каскад последовательных изменений. И очень важно, что ключевую роль в этом играли изменения в способе и времени секреции гормонов, отвечающих за адаптацию животного к среде обитания. Позже Дмитрий добавил к этой формуле и изменения в нервной системе. Описанный им неизвестный ранее процесс Беляев назвал
