Марна пошевелилась и пробормотала во сне. Калвин посмотрела на Высшую жрицу, тусклый свет смягчил ее черты. Урска говорила не трогать ее, но Калвин не была в опасности. Она робко коснулась редеющих седых волос Марны, как часто делала сама Марка. Высшая жрица глубоко вдохнула и открыла выцветшие голубые глаза.
— Марна, Матушка! — прошептала Калвин.
Старушка улыбнулась с любовью, коснулась дрожащей ладонью склоненной головы Калвин.
— Доченька, — прошептала она. — Ты все-таки вернулась. Калида, дочь моя, с возвращением.
— Матушка, это Калвин. Калида давно умерла.
Глаза старушки закрылись, почти скрылись в паутине морщин. Ее белые волосы когда-то сияли, как серебряная корона, а теперь свисали влажными прядями вокруг ее осунувшегося лица.
— Калвин, доченька, — прошептала она, слезы катились из-под ее век. — Меритурианец украл ее у меня.
— Нет, Матушка! Я здесь. Я пришла домой. Только не плачьте!
— Вода старых глаз, — сказала Марна. Ее глаза вдруг открылись. Она посмотрела на Калвин с долей веселья и печали. Калвин поняла, что она узнала ее. Марна попыталась поднять голову.
— Помоги… сесть. Осторожно. Дай мне свой рукав.
Калвин приподняла ее, подперла подушками. Высшая жрица была легкой и хрупкой в ее руках.
— Калвин, дитя мое, почему ты ждала так долго? Столько… нужно рассказать тебе, — Марна делала паузы после каждой группы слов, пыталась дышать, ее голос был таким слабым, что Калвин пришлось склониться к ней. — Тайны богини… не должны быть утеряны. Мне стоило научить их Тамен, но… — Марна скривилась, оставив слова невысказанными. — Я ждала тебя, дитя.
Калвин замешкалась. Она не могла сказать Марне, что потеряла дар, не теперь, когда она умирала. Знание сломает сердце Матушки. Но стоило ли Высшей жрице передавать тайные знания той, что не сможет их использовать? Калвин ухватилась за другой вариант.
— Вы забыли, Матушка? Я не прошла посвящение. У меня нет права слышать тайны Богини.
Марна улыбнулась.
— Я не забыла. Да, такие знания… запрещены для новичков. Но в темные времена некоторые правила приходится нарушать, чтобы сохранилось важное. Ты выжила Снаружи… вернулась к нам. Это уже достаточное посвящение.
Калвин сглотнула.
— Я не достойна, Матушка, — прошептала она. — Прошу, ничего мне не рассказывайте.
Марна посмотрела на нее с прежним огнем в голубых глазах.
— Некому рассказать, дитя! Не бросай долг перед Богиней, сестрами, Антарисом… и миром снаружи, — старушка прижалась к подушкам и слабо улыбнулась. — Вот, доченька. Я не хотела… ругать тебя.
