В зале стояла напряжённая тишина, нарушаемая лишь звуками лёгких шагов девушки.
Она встала напротив террианцев, прижала мяч к своей груди и начала проводить вводный инструктаж:
- Мяч надо нежно, но крепко прижать к грудной клетке, вот так. Потом слегка согнуть колени, а таз оттянуть назад.
Встав в профиль, продемонстрировала позу для броска, при этом покачивая бедрами в разные стороны, ища более устойчивое положение.
- Вдохнуть поглубже, - продолжила землянка и усмехнулась, услышав, как по её команде класс судорожно вбдохнул.
- А на выдохе бросать в прыжке или, привстав на носочки, вытянувшись в струнку, - закончив говорить, девушка продемонстрировала бросок, метко целясь в лоб Арому.
Он, конечно, увернулся от мяча, не отрывая жадного взгляда от призывно покачивающейся груди красавицы с манящей к себе ложбинкой. Это было самое тяжёлое испытание в жизни молодого террианца. Сил сопротивляться у него практически не осталось. Он чувствовал, что начинает привязываться к этой соблазнительнице и мысленно взмолился илтару, что бы тот спас его от опасной привязки.
Асамр усилил у него "слепое подчинение старшему". Сочувствуя товарищу, он сказал Арому, что как только вернется эрла Мелисса, эта воспитательница исчезнет из его жизни.
- Итак, приступим к игре! Делитесь на команды, а я буду судьёй, - сказала рыженькая, вставая в центр зала.
Староста и синеглазый брюнет встали с двух сторон от неё. Остальные слаженно рассредоточились по залу, молча занимая свои места. Мила подняла руку с серебряным свистком и, ухмыляясь, медленно взяла его в рот.
Зал огласил пронзительный свист, одновременно учительница подбросила мяч очень высоко вверх. Террианцы сорвались вслед за ним ввысь.
Аром бросился вперед. Что за глупая землянка! Неужели не понимала, что нельзя так близко стоять, когда вбрасываешь мяч!
***
У Милы в голове вспыхнула запоздалая мысль: "Они меня затопчут!"
Она ничего не успела сделать, как вдруг её резко дернули назад. От неожиданности вскрикнув, подняла глаза на нежданного спасителя. Им оказался тот самый зеленоволосый, который ей так приглянулся. Девичье сердце часто забилось, а руки сами обняли террианца за шею. Он легко, как пушинку, поднял её на руки. Встретившись с завораживающими тёмно-синими глазами, похожими на море перед штормом, Мила растаяла в них. И даже, когда он хотел её аккуратно поставить на пол, девушка в себя прийти не смогла, так и смотрела в эти невероятные омуты и жалась к широкой накачанной груди. Лишь лёгкое покашливание, раздавшееся над ухом, привело её во вменяемое состояние.
