— Хорошо.
После зябкой прогулки чай был очень кстати, Кинт за несколько глотков выпил ароматный и согревающий напиток, откинулся на спинку стула и даже прикрыл глаза от удовольствия, ощущая, как тепло расходится от живота по всему телу. Кинт хотел было закурить, но решил не перебивать разыгравшийся аппетит. Звякнул колокольчик на входе, был слышен короткий диалог, а потом в кабинку просочился Сарт, едва отодвинув штору. Он успел переодеться в черный недешевый костюм, а на шею повязал пестрый несуразный платок.
— Если ты хотел быть незаметным среди множества аристократов, то у тебя не получилось.
— Почему? — Сарт уселся напротив Кинта, спиной к шторе и положил на стол пухлую кожаную папку.
— Платок этот… — Кинт поморщился.
— Что, совсем никак?
— Совсем, такое себе может позволить одуревший от монет контрабандист на севере, но опять же не с таким строгим и дорогим костюмом…
— Этому всему тебя в той шайке научили? — Сарт шустро развязал платок и сунул его в карман.
— Шайке? — Кинт поднял бровь в удивлении, — вашим тайным инспекторам поучиться бы у этой шайки, но уже не судьба.
Кинт хотел еще что-то сказать, но расслышал приближающиеся шаги и замолчал.
— Господа готовы сделать заказ? — хозяйка заведения выплыла из-за шторы, и остановилась позади Сарта.
— Скажите, а те ароматные куски мяса на решетке, они уже готовы?
— Простите, господин Жакье, но это заказ господ из столицы, я приготовлю и вам, но придется подождать.
— Мадам, — в голосе Кинта появилось бархатное звучание, — вы хотите, чтобы мы захлебнулись слюной, пока вы кормите напыщенных столичных индюков?
— Что вы, господин Жакье, — щеки женщины побагровели, — я этого не позволю! А те господа уже с утра берут вторую бутыль шанта с солониной… они уже пьяны и все равно не оценят вкуса.
— Именно! Оценить вкус может только проголодавшийся человек! Несите же, милочка, несите, и овощей не забудьте! — Кинт даже поднялся со стула и мягко выпроводил женщину, положив руку на то место где должна была быть талия.
— Да-а, — протянул Сарт и улыбнулся, а потом как-то погрустнел и сказал, — мне очень жаль, что пришлось тебя отрывать от семьи, но те события на юге… по-другому что, никак было нельзя?
— Никак, Сарт, наш мир несправедлив в особенности к таким как ты и я, и вот что я тебе еще скажу, пока все не закрутилось. Верь мне, что бы ни происходило, верь, понял?
— Я тебе верю, Кинт, ты же для меня…
Кинт наклонился и положил руку на плечо Сарта.
