Мачеха постукивает подбородок и хмурится, глядя на платье Муди.
— Она нуждается в вытачках на юбке, чтобы придать ей больше подъёмной силы. И добавить набивку в корсаж, чтобы заполнить её грудь.
— Мама! — скулит Муди.
— Что? Ни для кого не секрет что ты плоская как пол. — Душевнобольная хохочет, и Муди бросает на нее убийственный взгляд.
— По крайней мере, моя грудь не падает на мне на колени, когда я сажусь. Душевнобольная насупила брови.
— Ты назвала меня жирной?
— Хорошо, если обувь подходит.
— Ну, ну, девочки! — говорит Мачеха.
Я рада, что она остановила их. Раньше, я видела, как дерутся мои сёстры. В такие моменты они похожи на кошек, со всем их хватанием и шипением. Для меня нет никакой разницы, пойдут ли на бал с красными царапинами на их лицах, но она могли испортить платье Муди.
— Ты можешь взять его сейчас, — говорю я Муди. — Я быстро подправлю его. Ещё нужно исправить платье для Душевнобольной — в талии и плечах оказалось слишком туго. Мачеха отчитала меня за неправильные измерения, но не учла того, что её дочь набрала ещё фунт за два дня.
— А что ты будешь делать, пока мы будем танцевать, Синди? — Душевнобольная улыбается мне. Я собираю платье Муди.
— Спать. Псих смеётся.
— Ну, это — всё, что у тебя хорошо получается.
— Ах, это напоминает мне, как я дала Куку ночку отдохнуть, — говорит Мачеха.
Кук — это единственный слуга, кроме меня и спасибо богу за это. Я не умею печь хлеб.
— Она намеревалась собрать тыквы сегодня и отнести их в подвал прежде, чем ночи станут слишком холодными. Я сказала ей, чтобы она позаботилась об этом.
Получается, после долгих ночей шитья без сна Мачеха хочет отправить меня проводить вечер буксируя тяжеленную тыкву в подвал. Там нет слов о том, как сильно я её ненавижу.
— И до того, как ты внесёшь все поправки, Золушка, мне нужно чтобы ты сбегала вниз и забрала танцевальные туфельки моих дочерей. Они должны быть сделаны к этому моменту.
Ещё одна длинная прогулка. И перешивание платьев. А ещё, до бала сегодня вечером мне надо немного поспать. Моё платье до сих пор комок ткани, чёрная мумия на моей кровати. Впервые мне интересно, смогу ли я подготовить к балу всех.
Они выглядят мило, Псих и Капризуля[2]. По крайней мере, так хорошо, как это возможно для них. Их волосы, украшенные цветами подняты вверх. Платье, покрой, цвет, даже ярко-фиолетовый Психа. Видно, они довольны собой, словно лошади на параде. И я должна признать — есть в них величие. Капризуля грустит, но это нормально для неё. Я скрутила её ослабевшие волосы в пучок и, если она будет меньше сутулиться, будет изящна.
