Потом ее продали на рынке. И новый хозяин, тот жирный Антонио с поросячьими глазками, он пытался кормить силой, боялся, что потеряет деньги, отданные за нее. Двое крепких солдат держали ее за руки, а третий заливал какую-то бурду ей прямо в горло. Иногда ее тошнило, иногда просто трясло. Потом она научилась крепко сжимать зубы и яростно кусать любого, кто пытался разжать их, любого, кто подойдет. Лучше так. Она не позволит…
Тогда тот Антонио начал оставлять еду для нее на полу клетки. Но веревки на руках были такой длинны, что достать не выходило, не хватало совсем чуть-чуть. Еда была перед ней, но взять она не могла. Это сводило с ума.
И сейчас, после всего, невозможно поверить.
Казалось — это какая-то изощренная игра. И в то же время…
— Зачем? — шепнула она.
Он пожал плечами.
— Я не воюю с женщинами. К тому же, война закончилась. Хочу, чтобы ты понимала правильно — я не отпущу тебя просто так, но позволю выкупить свою свободу. Не бойся, я не стану требовать от тебя того, что ты сама не готова дать. В тебе ведь ургашкая кровь, не так ли? Ты владеешь магией?
Он смотрел на нее, чуть склонив голову на бок. Изучая. Ей казалось, он видит ее насквозь.
И Мэй испугалась.
— Нет! — поспешила она.
Слишком поспешила. Он понял, конечно, в его глазах мелькнула насмешка.
— Хорошо. Я не тороплю тебя, — сказал он. — Отдохни и наберись сил. Думаю, мы сможем найти вариант, который устроит нас обоих.
— Господин! — это Гильем вернулся.
Старый слуга остановился и замер на безопасном расстоянии с подносом в руках.
Лоренцо отложил полотенце, поднялся на ноги и сам подошел, взял поднос из рук.
— Спасибо, — сказал он.
— У вас кровь, господин! Это она сделала?!
— Не волнуйся, все хорошо. Позови Деметри и отдыхай, завтра рано вставать.
Вернулся за стол, поставил. И Мэй поняла, что не сможет устоять, отказаться от всего этого у нее не хватит сил.
Только бы он не стал издеваться над ней, не отобрал… Почти судорожно облизала губы.
— Вам что-то принести, господин?
— Не нужно. Иди.
В кувшинчике было свежее молоко. Лоренцо налил в две кружки. Ей и себе? Он будет есть с ней? Вот так, за одним столом?
Миска пшенной каши с морковкой. Хлеб, тминные булочки, соленые оливки, молодой мягкий сыр, немного холодного мяса и пара кусочков бисквита.
Кашу он поставил перед ней.
— Бери что понравится. Только не торопись, у тебя не отберет никто.
Спокойно отошел в сторону, надел новую рубашку, не спеша застегнул пуговицы. Казалось, он вовсе не опасался, что она бросится, но, все же, старался не спускать с нее глаз.
