Конка работала в Белом и в Черном городе, ходила даже до Баилова.
В Баку была конка двух видов - летняя и зимняя. В зимних вагонах окна были наглухо закрыты, летние ходили с открытыми окнами. Проезд в новом вагоне стоил пятак, в старом обходился в три копейки.
С конкой связана любопытная история. Один из бакинских гочу (сорвиголова, наемный убийца) держал козу. Коза с утра до вечера бродила по Базарной улице, по Губа-мейданы, по Шемахинской дороге, совалась в лавки, закусочные, опрокидывала лотки, ела, что хотела, валялась, где попало, и никто не трогал ее из страха перед хозяином. Завидев козу, люди шарахались в сторону, норовили перейти на другую часть улицы - от греха подальше. Коза сделалась местной знаменитостью. Родилось даже крылатое выражение: "коза гочу". Так до сих пор называют того, кто ведет себя нагло и необузданно, чувствуя за спиной грозную опору. Коза отъелась, стала огромной, - не коза, а телка. Однажды она растянулась прямо на рельсах конки, и никто не смел ее потревожить. Вагоны конки останавливались один за другим. Вскоре началось настоящее столпотворение. Кучера и кондукторы стояли в почтительном отдалении, ожидая, когда коза гочу соблаговолит освободить колею. К скопищу подошел городовой и, узнав, в чем дело, изо всех сил пнул носком сапога под жирные ребра животного. Коза, ошалело заблеяв, бросилась наутек...
Мустафа Расулов, взявший на откуп конку, имел в городе несколько караван-сараев, доходных домов, гостиниц и торговую контору. Он заново отстроил старинную полуразрушенную Касумбековскую мечеть на Карантинной улице.
Были в городе и традиционные средства передвижения: тысячи верховых лошадей, всевозможные повозки - арбы и газалаги (одноколки и пролётки), фаэтоны и роскошные кареты богачей. Даже автомобили можно было встретить на бакинских улицах.
...Баку был городом контрастов: золотой поток, словно сель, устремлялся в сейфы, сундуки состоятельных людей, пополняя банки, утекал за границу, а неимущий люд работал в нечеловеческих условиях по десять-четырнадцать часов в сутки за кусок ячменной лепешки.
В городе зарождалась армия людей труда. Опору ее составляли чернорабочие на промыслах - канканщики-землекопы, рывшие нефтяные колодцы, тартальщики и желонщики, вытягивавшие желонками нефть и сливавшие ее в резервуары, чындырщики, собиравшие нефть ветошью с земли и с поверхности моря, парусинщики - те, кто шил и латал паруса. То были самые низы. На ступеньку выше них стояли моряки, механики, каменотесы, каменщики, плотники, штукатуры, маляры, кузнецы и жестянщики, токари, слесари; далее шли мастеровые, затеявшие собственное дело, - канделябрщики, фонар-щики, свечники, фаэтонщики, фургонщики, аробщики, имевшие свой извоз либо работавшие на владельца. Была еще такая профессия - зембильщики. Они изготавливали мягкие плетеные корзины - зембили, в которых разносили провизию с рынков. Зембильщики различались по объему зембиля и соответственно по цене оказываемых услуг. Маленький зембиль стоил гривенник, средний - двугривенный, большой - тридцать копеек. А сколько перекупщиков толпилось на вокзале и на пристани! Вагоны и пароходы прибывали в Баку, груженные огромными корзинами, коробками с гранатом, грушами, яблоками, персиками, апельсинами, алычой, виноградом, абрикосами. В решетах доставляли малину и клубнику, черешню и вишню, кизил и мушмулу. Словом, все разноцветье садов, огородов, баштанов, все ароматы юга заполняли город...
