— Ну, а если цѣль вполнѣ достигнута, что же тогда дальше съ истиной? Усиліямъ, которыя ею объединялись, приходитъ конецъ…
— И ей тоже. Человѣчество идетъ дальше, ставитъ новыя цѣли; а она умираетъ. Когда окончательно исчезнутѣ преступленія, умретъ идея правосудія. Когда жизнь и развитіе людей совершенно не будутъ стѣснены никакимъ гнетомъ, тогда отживетъ идея свободы. Онѣ рождаются и борются за свою жизнь и погибаютъ. Часто одна убиваетъ другую, какъ свобода убиваетъ авторитетъ, научная мысль — религіозную, новая теорія — старую.
— Триста лѣтъ тому назадъ великій ученый установилъ вѣчность матеріи. Это была истина и одна изъ величайшихъ. Человѣческая активность, чтобы овладѣть веществомъ, подчинить его себѣ, отыскиваетъ его всюду, гдѣ оно исчезаетъ изъ глазъ, прослѣживаетъ его во всѣхъ превращеніяхъ: таковъ смыслъ этой идеи, давшей безчисленные плоды во всѣхъ областяхъ труда и познанія. А теперь, вы знаете, выступаетъ все настойчивѣе новая идея, — что матерія разрушается и, значитъ, когда-нибудь возникла или возникаетъ. Когда эта истина созрѣетъ, она будетъ выражать высшую ступень власти труда надъ веществомъ, господство надъ самой внутренней жизнью матеріи. Тогда умретъ старая идея, сдѣлавши свое дѣло. И то же будетъ со всякой другой, потому что человѣчество не остановится на своемъ пути.
Мэнни съ закрытыми глазами откинулся на спинку стула. Нѣсколько минутъ онъ думалъ такъ. Затѣмъ онъ сказалъ:
— Я знаю, что вы больше меня изучали то, о чемъ говорите, и для меня несомнѣнно, что у васъ хорошая, свѣтлая голова. Всѣ ваши слова просты, ясны; но все-таки ваши мысли мнѣ странны и непонятны. Меня словно отдѣляетъ отъ нихъ какая-то темная завѣса… Моментами — только моментами — эта завѣса какъ-будто разрывается, и мнѣ кажется, что я вижу черезъ нее отблескъ далекой истины. Но затѣмъ все погружается снова въ тотъ же мракъ. Бываютъ другія мгновенія, когда во мнѣ вспыхиваетъ враждебное чувство, точно вы хотите разрушить что-то священное для меня, самое дорогое; но быстро является сознаніе несправедливости этого чувства. Въ общемъ, ваши взгляды представляются мнѣ какой-то поэзіей труда, которой вы хотите дополнить или, можетъ быть, даже замѣнить строгую науку. На это я, конечно, никогда согласиться не могу. Но у меня нѣтъ желанія спорить; я понимаю, что это было бы безплодно. У васъ на все будетъ отвѣтъ, но неубѣдительный для меня, потому что основанный на чуждой мнѣ логикѣ. И въ то же время мнѣ глубоко интересно все, что касается вашихъ мыслей и вашей жизни… Разскажите мнѣ о своемъ дѣтствѣ, Нэтти.
