Почва для его агитаціи была самая благопріятная. Его поддерживала не только сила завѣтовъ прошлаго и все вліяніе духовенства на темную массу, но еще больше — мучительная экономическая эволюція страны: вторженіе торговаго и ростовщическаго капитала. Налоги, установленные центральнымъ правительствомъ, сами по себѣ не были бы тяжелы, но ихъ надо было уплачивать деньгами, а деньги составляли рѣдкость въ Таумазіи. Крестьяне изстари привыкли жить прямо продуктами своего труда, дополняя недостающее сосѣдскимъ обмѣномъ, для котораго не требуется денегъ; натурой отбывались и повинности по отношенію къ помѣщикамъ; даже подати старому герцогскому правительству на девять десятыхъ вносились продуктами и работами. Теперь же надо было въ опредѣленное время года платить сборщикамъ налоговъ огромныя, по тогдашнимъ крестьянскимъ понятіямъ, суммы денегъ; надо было что-нибудь продавать для этого, продавать во что бы то ни стало. Такъ масса населенія попадала во власть скупщиковъ и пріѣзжихъ торговцевъ, которые пользовались обстоятельствами безъ пощады: покупали по ничтожнымъ цѣнамъ, давали взаймы по неоплатно-ростовщическимъ процентамъ, навязывали свои товары, часто вовсе не нужные крестьянину, кулаческими договорами присвоивали хлѣбъ на корню и будущій уловъ рыбы и еще увеличивали свои барыши систематическимъ надувательствомъ, противъ котораго темное населеніе было беззащитно. Съ торговлей новые соблазны и потребности проникали въ крестьянскую среду, но для ихъ удовлетворенія опять-таки нужны были деньги, и это помогало хищникамъ усиливать свою эксплоатацію. Разореніе быстро подвигалось впередъ, а съ нимъ росло въ Таумазіи народное недовольство.
Послѣ двадцати лѣтъ невидимой работы Ормэна Альдо съ его друзьями, все было подготовлено какъ нельзя лучше: десятки тысячъ энергичныхъ людей готовы были подняться по первому сигналу, и масса понемногу ввезеннаго оружія лежала въ подвалахъ разбросанныхъ по всей странѣ замковъ. Оставалось выжидать удобнаго момента. Тѣмъ временемъ Ормэнъ рѣшилъ позаботиться о продолженіи своей династіи. Онъ женился на юной дочери одного изъ крупныхъ помѣщиковъ, горячаго участника въ заговорѣ. О любви въ этомъ бракѣ не было и рѣчи: двадцать лѣтъ политики и дипломатіи сдѣлали изъ Ормэна мрачную, несимпатичную фигуру. Черезъ нѣсколъко мѣсяцевъ молодая женщина оказалась беременна; тогда Ормэнъ отослалъ ее въ одинъ изъ самыхъ дальнихъ замковъ, гдѣ она могла находиться въ безопасности на случай возстанія. Спустя еще нѣсколько мѣсяцевъ Ормэнъ получилъ два радостныхъ извѣстія: у него родился наслѣдникъ; а надъ всей республикой разразился жестокій промышленный кризисъ. Лучшаго случая нельзя было и желать, — Ормэнъ поднялъ старое знамя герцоговъ Альдо.
