— Но почему же, наконецъ, — воскликнулъ министръ юстиціи, — почему вы такъ упорно отклоняете всѣ самыя почетныя возможности, которыя вамъ предлагаются? Если это протестъ противъ несправедливости, то она сдѣлана вамъ лично, а вы сами совершаете несправедливость по отношенію къ интересамъ человѣчества! Рабочіе васъ требуютъ, все общество желаетъ вашего возвращенія, для дѣла оно необходимо, и вы все отвергаете! Чего же вы хотите?
Мэнни съ улыбкой сказалъ:
— Вы меня не совсѣмъ поняли. Я отклоняю судъ Верховнаго Трибунала, потому что считаю его первый приговоръ несправедливымъ; и, слѣдовательно, съ моей точки зрѣнія, второй приговоръ также ничего не докажетъ, кромѣ готовности судей исполнять волю правительства, въ чемъ я и не сомнѣваюсь. Я хочу пересмотра дѣла инымъ, высшимъ судомъ — судомъ Человѣчества. Чтобы сохранить во всей полнотѣ и неприкосновенности право на эту апелляцію, я долженъ отказаться отъ всякаго компромисса, отъ всякаго явнаго или замаскированнаго помилованія. Вотъ почему я останусь здѣсь до конца. Но я не отказываюсь работать. Я все время слѣдилъ за дѣломъ, разрабатывалъ его планы, и могу руководить имъ независимо отъ мѣста, гдѣ буду находиться, — какъ вы, господа министры, руководите республикой, большей частью не покидая своихъ бюро. Тутъ есть неудобства и трудности, — я признаю это, — но если вы хотите, чтобы я взялся за дѣло, то вамъ надо примириться съ ними.
— Вы представляете себѣ, насколько неловкимъ будетъ все это время положеніе правительства? — съ горечью сказалъ премьеръ.
— Вотъ уже больше двѣнадцати лѣтъ, какъ я нахожусь тоже въ нѣсколько неловкомъ положеніи, — возразилъ Мэнни.
— Мы подчиняемся! — сказалъ президентъ.
Газеты нѣкоторое время волновались по поводу отказа Мэнни отъ пересмотра дѣла, но, въ концѣ-концовъ, общественное мнѣніе успокоилось на томъ, что онъ, очевидно, эксцентрикъ и, какъ великій человѣкъ, имѣетъ право быть таковымъ; было написано нѣсколько ученыхъ статей о родствѣ геніальности съ сумасшествіемъ; онѣ много читались и цитировались; а выводъ былъ тотъ, что теперь общество сдѣлало, съ своей стороны, все возможное и ни въ чемъ упрекнуть себя не можетъ. «Великій человѣкъ» относился ко всему этому съ великимъ равнодушіемъ и энергично велъ реформу организаціи Великихъ Работъ.
Изъ своихъ старыхъ сотрудниковъ онъ выбралъ десять опытныхъ, надежныхъ людей и разослалъ ихъ ревизорами по мѣстамъ. Имъ были даны полномочія отстранять недобросовѣстныхъ служащихъ, не стѣсняясь ихъ рангомъ, пріостанавливать дѣйствіе убыточныхъ контрактовъ и подрядовъ, разбирать требованія рабочихъ, возстанавливать прежнія условія труда и прежніе порядки. Каждый ревизоръ самъ долженъ былъ подобрать себѣ помощниковъ и взять ихъ съ собою, чтобы въ случаѣ надобности замѣнять ими удаляемыхъ крупныхъ агентовъ. Ревизоры принялись за дѣло какъ нельзя энергичнѣе, были неподкупны и безпощадны. Газеты «либераловъ» — прежней партіи Фели Рао — прозвали ихъ «палачами герцога Мэнни».
