На Землѣ, переживающей теперь аналогичную эпоху, такіе же проекты «націонализаціи» поддерживаются ничтожной горстью демократовъ, а почти вся буржуазія отвергаетъ ихъ, какъ вредную утопію. Откуда это различіе? Оно зависитъ отъ того, что на Землѣ гораздо острѣе и рѣзче развивалось рабочее движеніе, которое на Марсѣ шло болѣе медленнымъ и менѣе бурнымъ темпомъ. Среди рабочихъ-марсіянъ тогда царилъ духъ умѣренности и самой трезвой практичности; соціализмъ почти повсюду сохранялъ мечтательно-филантропическую окраску, приданную ему теоретиками изъ интеллигенціи; призракъ соціальной революціи не стоялъ передъ буржуазіей осязательно-грозной возможностью. Напротивъ, буржуазія Земли увидала серьезную опасность со стороны пролетаріата раньше, чѣмъ успѣла окончательно свести свои счеты съ феодалами; это измѣнило ея отношеніе къ нимъ. Ее пугаетъ мысль о томъ подрывѣ, какой нанесла бы націонализація земель священному принципу частной собственности, основѣ нынѣшняго соціальнаго строя: реально показать массамъ, что собственность цѣлаго класса можетъ быть экспропріирована во имя общаго блага! Затѣмъ, мирная по самому характеру своихъ занятій, даже нѣсколько трусливая съ тѣхъ поръ, какъ она стала господствующимъ, т.-е. наиболѣе удовлетвореннымъ классомъ, земная буржуазія не особенно полагается на свои собственные усмирительные таланты, а потому высоко цѣнитъ остатки воинственности и свирѣпости, по наслѣдству продолжающіе сохраняться у аристократовъ; и она всегда готова на большія уступки, только бы имѣть ихъ союзниками въ случаѣ необходимости прямого подавленія массъ. Но при этомъ, разумѣется, прежде всего пришлось отказаться отъ идеи націонализаціи.
Впрочемъ, для большинства странъ Земли эта идея и, помимо того, въ самомъ дѣлѣ утопична, именно тамъ, гдѣ сохраняется еще многочисленное крестьянство; въ немъ инстинктъ собственности не слабѣетъ, а усиливается подъ гнетомъ разоренія, побуждающаго бѣшено цѣпляться за послѣдній клочокъ земли; безъ истребительной борьбы оно не уступило бы государству права собственности на свои участки и не поддалось бы ни на какія обѣщанія выгодной аренды.
Но на Марсѣ такихъ условій не было; положеніе было несравненно благопріятнѣе, и Мэнни сумѣлъ воспользоваться имъ. Во-первыхъ, онъ связалъ идею націонализаціи съ великимъ дѣломъ, значеніе котораго было ясно для всѣхъ. Во-вторыхъ, онъ примѣнилъ въ своей книгѣ очень простую и на видъ убѣдительную аргументацію, которая присоединила къ буржуазнымъ націонализаторамъ сторонниковъ раздѣла на мелкіе участки и сторонниковъ крестьянскихъ ассоціацій. Онъ указывалъ, что прежде всего надо сдѣлать наиболѣе важное — устранить лэндлордовъ. Затѣмъ, въ виду невозможности быстро передѣлить землю или организовать ассоціаціи для ея коллективнаго воздѣлыванія, государство должно начать со сдачи земли въ аренду обыкновеннымъ путемъ — съ торговъ. Но ничто не мѣшаетъ желающимъ добиваться путемъ парламентской борьбы перехода къ инымъ формамъ эксплоатаціи націонализованной земли: путь расчищенъ тогда для всякихъ новыхъ проектовъ, потому что нѣтъ главнаго препятствія — землевладѣльцевъ.
