Он просто бросает спутниковый телефон и переводит тревожный взгляд на меня, когда я возвращаюсь через несколько минут. Я заставляю свой голос звучать ровно, и когда говорю, я полностью уверен в себе.
- Ладно, хорошая новость - не так уж их и много во дворе. Плохая новость заключается в том, что выстрел был казнью. Одного из гражданских. Мы не можем сидеть здесь и смотреть, как они расправляются с другими, пока мы ждем подкрепления.
Фиск кивает, с трудом сглотнув, и убирает телефон, прежде чем встать на ноги и вытащить свой пистолет из кобуры.
- Да, сэр.
Я достаю свой лазерный пистолет, проверяю его заряд, а затем иду первым. Мы быстро и спокойно спускаемся вниз по склону, используя покров, который близко подходит к стене, а затем с легкостью идем вдоль нее, пробираясь к воротам.
Мой брат Алек был пойман в одиночестве, когда его убили, и я задавался вопросом бесчисленное количество раз, о чем он думал. Понимал ли он, знал, что облажался, что сам загнал себя в ловушку. Продолжал ли он попытки выжить или знал, что это конец. Напуган ли он был.
Но я не одинок - напоминаю я себе, оглядываясь на Гила, который бел, как лист бумаги, но сжимает свой пистолет в твердой руке. И это наш долг.Мы не можем сидеть здесь и наблюдать, как их казнят, пока мы будем ждать подкрепления.
С лицом своего брата перед глазами, я с легкостью проскальзываю сквозь ворота.
- Слишком поздно, чтобы кричать на тебя сейчас за то, что ты пошел туда, не так ли?
- Ты кричала на меня и из-за множества других причин.
- Ну, ты настаиваешь на том, чтобы быть чересчур храбрым.
- Из нас двоих, Лили, я думаю, что все-таки ты побеждаешь в номинации делать тупо отважные вещи.
- Ты думал о нем, не так ли?
- О ком, о Фиске?
- Об Алеке. Ты думал о нем и тогда, когда у тебя была горячка.
- Я не думаю, что что-то из этого изменится.
Глава вторая
ДВОР ПУСТ, кроме распластавшейся поодаль одетой в белое фигуры. От нее по выщерблинам в тротуаре сочится кровь медленным ручейком, собираясь в лужицу.
- О Боже, - шепчет Гил позади меня. - О Боже, он мертв. - Когда я оглядываюсь, его обычно загорелое лицо бледнее на несколько тонов, и у него такое же страдающее выражение лица, которое я дюжину раз видел на Эйвоне. Никакая подготовка не подготовит тех, кто в первый раз видят сражение — впервые они видят смерть.
- Давай сосредоточимся на живых.
Мой позвоночник снова и снова покалывает от того, что здесь никого нет на страже, но я просто позволяю теплиться надежде, что они дилетанты. Что есть шанс, что мы застанем их врасплох.
