— Вы хотите потанцевать, юная леди?
Но в этот момент Эльза не была юной и не была леди, она снова была маленькой девочкой, у которой дрожали руки и губы. Девочкой-подростком, которая так скучала по матери, что хотела сброситься из окна восьмого этажа самой благополучной на свете квартиры. Не потому, что жизнь плоха, а чтобы быстрее встретиться. А прыгнуть, оказалось, надо было не из окна, а просто в другую жизнь.
Что сказать пропавшей и вновь обретенной матери, о которой столько мечтала? Которая была так любима, а, оказалось, банально бросила ее? Что сказать этой женщине, скрывающей свое имя — здесь, на сцене, перед всеми этими странными, боготворящими ее людьми?
И Эльза сказала:
— Да, я хочу танцевать с тобой.
Женщина пристально посмотрела на нее, и что-то в ее лице изменилось. Эльза жадно ловила на себе этот новый взгляд, который блуждал по ее лицу, рукам, волосам. И рассматривала в ответ. На лице Эллы практически не было морщин — только у глаз, бездонных и голубых, которые, казалось, стали еще больше. Черты лица — практически прежние. Теми же, что в детских воспоминаниях, остались яркие губы и рыжий цвет волос. «Только теперь она их, наверное, красит», — подумала Эльза.
Элла подошла, надела на глаза Эльзы повязку и тихо сказала: «Танцуй то, что видишь». Музыка стала громче и заполнила все пространство. Эльза видела себя маленькую у моря, мрачного отца и смеющуюся мать, но образ исчез, и это место заполнилось реальным и в то же время совершенно нереальным существом — вот этой стоявшей рядом царицей сумасшедших, о которой она знала только одно. Вот это и танцевала. Ей давно не приходилось импровизировать, последние годы все танцы были постановочными, разученными для спектаклей, но она была гибкой и умела погружаться в роль. Она хотела и умела нравиться. И на ней тоже было удачное платье — красное. Танец был коротким, но Эльза успела сказать им все, что думала. И, когда сняла повязку, поняла, что Элла впечатлена. Потом были овации. Хлопали, конечно, не так, как в прошлый раз — скорее удивленно, чем восторженно. Но это было неважно. Повинуясь внезапному импульсу, вместо черной повязки Эльза отдала женщине широкий пояс от своего платья. А повязку надела вместо него. Затем развернулась и, покачиваясь, пошла к столу с напитками. Люди перед ней расступались, стараясь не задеть, многие отводили глаза.
Когда она опрокидывала вторую стопку водки подряд, снова заиграла музыка, и по звукам за спиной стало ясно, что Элла снова танцует. Во время очередных оваций к ней подошла Ольга:
