— Что нашел? — Илия заметно растягивал слова.
— Ничего, — Эрвин поморщился. Неужели он недостаточно напоил этого бугая?
— Я вижу, — взгляд Илии буравил Эрвина, — тебе повезло больше.
— Ты о чём? — Эрвин нахмурился.
— Я тут давно всё перерыл, — хмыкнул Илия.
«А этот парень вовсе не так глуп, каким прикидывается!» — подумал Эрвин.
— Что я, дурак, что ли, просто так тут торчать? — самодовольно произнес гвардеец.
— Ты прав, дружище: тут ничего нет, — Эрвин улыбнулся.
— Стой! Дай мне! — Илия вскинул ружье. — Что ты там сунул в карман? Давай, живо!
Эрвин смотрел на ружье, покачивавшееся в руках Кривоноса. Отдать единственную вещь, оставшуюся от деда, в чужие загребущие руки? Он вытащил часы из кармана.
— Ты про это? — Эрвин покачал часы на цепочке. — Они мои.
— Были твои, а станут мои. Кидай, — Илия набычился.
— Руки-то освободи. Не поймаешь — разобьются, — Эрвин старался казаться спокойным.
— Клади на пол, а сам отойди в сторону, — ответил гвардеец.
Ночной гость аккуратно положил часы на пол и отошел.
— Вообще-то, я тебя пристрелить могу как вора, понял? — Илия, покачиваясь, приблизился к заветным часам. — И меня за это еще наградят!
— Я бы не стал так торопиться, — прозвучал ответ Эрвина.
— Да ладно, шучу я! — сказал Илия, забирая часы. — В следующий раз, может, еще чего нароешь. Я не жадный.
Эрвин старался не выдать своих чувств. Дедовские часы — вещь, которую бабушка чудом смогла сберечь от ищеек охранки, — перекочевали в карман тупоголового гвардейца.
— Иди вперед давай! — прикрикнул Илия.
Эрвин двинулся между стеллажами, свернул в один проход, в другой. Гвардеец с трудом поспевал за ним. Около самого выхода из хранилища Эрвин притормозил и потянул тяжелую дверь на себя. Илия подошел ближе. Эрвин резко повернулся, выбил винтовку из рук гвардейца, бросился на него и сбил с ног. Вышнев не был маменькиным сынком, улица — его второй дом, а уличные стычки — одно из любимых развлечений. Илия не ожидал такого напора — он оказался намного слабее. Несмотря на внушительную комплекцию, жизнь его протекала вдали от пустырей и подворотен. Родители, зная, что их отпрыск трусоват, всячески оберегали любимое чадо от ненужного общения.
Эрвин придавил Илию к полу — от ярости он не контролировал себя. Тот захрипел, вытаращив глаза.
— Пусти, — прошептал он, — я покажу ключи.
Эрвин запустил руку в карман гвардейца, вытащил часы и размахнулся, чтобы врезать в лицо. Илия пугливо втянул голову в плечи.
— Это я спрятал ключи, специально! — всхлипнул он, дрожа.
