— Уже поздно, — угрюмо рыкнул колдун.
— Ты что-то увидел? — старик не мог взять в толк, почему кругляш так переменился.
Зарх взглянул исподлобья. Перед ним сидел его давний друг, но то, что предрекали руны, навсегда должно разъединить их.
— Больше не приходи, — медленно, словно задыхаясь, проговорил Зарх.
Лимо вскочил, уставился на колдуна немигающим взглядом, шерсть на холке встала дыбом. Старик поднялся на ноги, схватил собаку за шкирку, и, пятясь, чтобы не поворачиваться к Зарху спиной, двинулся к выходу. Лимо, оскалив зубы, злобно рычал. В комнате стало трудно дышать, воздух наэлектризовался, от свечи посыпались искры, огонь заколыхался, по стенам метнулись мрачные тени, за окном закричала птица.
— Прощай, Зарх, — произнес старик, в голосе которого прозвучало скорее недоумение, чем осознание того, что они расстаются навсегда. Кругляш не ответил, тяжесть знания сковала его уста. Это означало одно: обратного хода не будет, старик никогда не появится на пороге этого дома.
Никандр протиснулся в проем, таща за собой собаку. Дверь захлопнулась. Никандр тяжело привалился к стене дома, ноги его не держали. Неминуемая опасность возникла, как молния на грозовом небе. Страх мгновенно отозвался в теле старика, скрутив его болью. Никандр был уверен: без причины Зарх не прогнал бы его, они знали друг друга много лет. Колдун увидел будущее, которое его ужаснуло и потрясло. Предначертание связано с Никандром.
— Только бы хватило сил, — пробормотал старик и сгорбившись шагнул в темноту.
Собака бежала рядом с хозяином.
Опять это бесцеремонное покушение на свободу! В такой чудесный летний день надо сварить целое ведро грибов, купленное накануне бабушкой. А как же планы удрать на улицу к ребятам, которые уже собрались на площадке?
Соня торопливо мыла грибы в раковине под струей воды. Ой! По скользкому склону гриба, спасаясь от потопа, метался муравей в поисках спасения. Сигнал SOS был принят незамедлительно, терпящий бедствие резво взбежал на протянутую руку помощи.
Ших! Высунувшись из окна, спасительница дунула на ладонь, и муравей полетел с головокружительной высоты первого этажа. Операцию пришлось повторить еще с тремя его собратьями и крошечным красным паучком — таким легким, что, когда девочка стряхнула его с ладони, он уплыл по воздуху, подхваченный летним ветерком. Проводив его взглядом, неугомонная благотворительница опять метнулась к раковине — и упала, поскользнувшись на мокрой плитке. Пока Соня стонала, терла коленку и жалела себя, остальные муравьи разбежались. Девочка как попало домыла грибы, успокаиваясь мыслью, что больше ни одного недотепы в раковине не осталось.
