Это капля, переполнившая мою чашу терпения. Я появляюсь перед ним, тьма клубиться вокруг, словно дым. Он пугается, делая шаг назад. Ему понадобилась секунда, чтобы прийти в себя.
— Кто ты? — спрашивает он. — Ты напугал меня.
Я шагаю к нему, не делая никаких попыток успокоить его страхи, тьма следует за мной. Она может поглотить инструктора за секунды, но это будет слишком просто. Он округляет глаза. Да, теперь он понимает, что я не безобидный незнакомец.
Он поднимает руки.
— Бумажник в заднем кармане. Бери, он твой.
Я не прекращаю идти на него. Если бы мне нужен был бумажник, тот давно был бы у меня. Когда Уайтчепел понимает, что не может просто отговориться, начинает пятиться, но слишком поздно. Я хватаю его за горло и прижимаю к ближайшей стене.
— Чего ты хочешь? — спрашивает он с нотками страха в голосе.
«Заставить тебя истекать кровью».
— Ты веришь в то, что ты хороший человек? — спрашиваю я.
Он скорее задыхается, чем отвечает. Я сжимаю его горло сильнее, магия вытекает из меня, вынуждая ответить, хотя у него едва хватает воздуха.
— Д-да, наверное.
Я скалюсь.
— Не верно.
Я разжимаю хватку, и инструктор падает на мокрый асфальт. Он делает несколько хриплых вдохов, затем отползает назад, пытаясь встать на ноги. Ему это не удается, дрожащие ноги не слушаются.
Я иду на него, громко стуча ботинками.
— Серьезно, чего ты хочешь? — спрашивает он, высоким и тонким от страха голосом.
— Два слова: Каллипсо. Лиллис.
Январь, 7 лет назад
— В тысячный раз, я ничего ей не делал!
Мы с мистером Уайтчепелом находимся в заброшенном здании в Бельцах, Молдова. Земля усеяна старыми обертками, использованными презервативами и разбитыми пивными бутылками. Окна давно заколочены, и свет проникает только через провалившуюся часть крыши. Здесь пахнет мочой, паразитами и плесенью. О, и кровью. Начинает пахнуть кровью. Об этом заброшенном здании в бедной части города и стране, о которой большинство людей даже не знают, тут никого не бывает, кроме пары молодежных гулянок. Уайтчепел тоже может быть невидимым.
Я обхожу инструктора Калли.
— Что же дальше? Палец или сломать кость?
Мужчина начинает в открытую плакать. Несколько пальцев я уже отрезал. Я подумывал нанизать их на нитку и сделать ожерелье. Возможно, я даже отдам его Калли.
…Слишком жутко…
«Никто вас не спрашивал».
Клянусь, тени говорят только тогда, когда я не хочу их слушать.
— Прошу, — плачет Уайтчепел.
Я бы хотел сказать, что на это больно смотреть или, что во мне есть мягкость, которая шарахается от такого, но тогда я бы не был Королем Ночи.
