…Пару…
«Заткнитесь!»
— Кто он? — спрашиваю я, борясь с желанием убивать.
Она сглатывает.
— Кто он? — я почти вибрирую от гнева, которого не чувствовал с момента встречи с отцом, и, кажется, даже тогда гнев не был настолько обжигающим, сильным и неумолимым.
— Мой отчим, — хрипло произносит она.
Сила в венах становится гуще.
— Он это заслужил? — я уже знаю ответ, но не могу его принять. Ведь если эта девушка та, кем я ее считаю…
«Ты не знаешь, что она твоя вторая половинка. Все идет не так, как ты слышал о связи пар. Это может быть уловка».
По ее щеке катится слеза, смывая размазанную кровь. Это зрелище рвет всю ярость и скептицизм, пробуждая имеющуюся во мне крохотную долю сочувствия. За всю жизнь, я видел много уязвимых созданий, но именно её боль я чувствую, как свою. Я провожу рукой по рту.
«Она чертов подросток, Десмонд».
Подросток в прискорбном положении.
Может меня подставили, а может, и нет. Но она молода и напугана, на ее руках смерть, и её вид поражает меня.
Я не могу ей помочь.
— Хорошо, — резко говорю я. — Я помогу тебе… — не могу поверить, что делаю это, — бесплатно. Но только в этот раз. — Я обещаю себе, что она не простая девушка. — Считай это моя бесплатная помощь за век.
Нарушаю все проклятые правила.
Она открывает рот, чтобы поблагодарить меня. Но я поднимаю руку и закрываю глаза.
— Не стоит.
Просто покончи с этим и проваливай, пока не пообещал что-нибудь еще.
Я освобождаю магию, позволяя ей пронестись по комнате. Вначале она сжигает кровь, вычищая каждый миллиметр кухни. Если полиция будет обследовать это место, кухня будет кристально чистой. Даже Полития — сверхъестественные полицейские силы — не смогут обнаружить ни капли крови, хотя могли бы подхватить слабый остаток моей магии. Затем избавляюсь от разбитой бутылки. Обычно в таких делах я прячу улики. Уже не раз за многие годы «работы» клиенты отказывались от обязательств, поэтому время от времени я демонстрирую им напоминания об их деяниях, чтобы преступники оставались честными. Но в данном случае, понимаю, что не могу крыть улику против этой девушки.
Жалостливый простак. Даже если она та, за кого я ее принимаю, иметь рычаги давления разумно. Но я сжигаю все дотла. Как только заканчиваю убирать улики, сосредотачиваю внимание на теле. На этом куске дерьма. Я с легкостью могу восстановить вечер этой девушки, судя по учебнику и тетради на кухонном столе. Домашняя работа. Где-то между домашкой и ужином жизнь этой девочки покатилась к чертям. Судя по разбитой бутылке и ране на шее мертвеца, девчонка, должно быть, «розочкой» хотела отпугнуть мудака. Но придурок бросился на нее, и она замахнулась, перерезав шею и артерию. И после этого игра закончилась.
