Я резко киваю головой и указываю на стул, который оставил для нее свободным.
— Садись. Поешь.
Она так и делает, а когда она присаживается рядом со мной, я замечаю, что она носит штаны, точно так же, как и я. За исключением того, что они облегают ее стройные ноги и бедра и очерчивают зад, не имеющий хвоста, который кажется гораздо более упругим и округлым, чем задница любой месакки.
Может, это из-за специй в еде, но я чувствую, что покрываюсь потом. После надо будет помыться.
Настает тишина. Она ест. Я ем. В комнате спокойно. Я молчу, но не могу перестать думать о ней.
— Напомни-ка, как тебя зовут?
Человек прекращает есть.
— Николь. Леандре не нравилось, как мое имя звучит на ее языке, поэтому она заставила меня сменить его на что-то более месаккское. Мы выбрали Шиари, — она пожимает плечами. — Это имя не хуже, чем другие, и казалось немного похожим на Шехеразаду.
— А что это?
Она отворачивает лицо.
— Это всего лишь старая людская легенда о женщине, которая была вынуждена рассказывать истории и развлекать, чтобы спасти свою жизнь.
Еда у меня во рту вдруг становится безвкусной. Женщина, которая была вынуждена рассказывать истории и развлекать, чтобы спасти свою жизнь. От меня не ускользает параллель с ее собственной судьбой. Больше не могу этого слушать. Я и так уже слишком много о ней знаю, и от отчаянного гнева и собственной вины у меня желудок в узел скручивается все больше и больше. Я напоминаю себе, что не должен чувствовать себя виновным за то, что не оставляю ее здесь.
Тут я пострадавшая сторона.
Глава 5
ЭМВОР
После обеда я заканчиваю убирать территорию хлева и чинить кое-какие инструменты. Я убеждаю себя, что не избегаю человека. Просто стараюсь оставить ей больше пространства. И я, конечно же, не чувствую себя виновным.
Мне кажется, что, если я буду продолжать себе это повторять, в конечном итоге это окажется правдой.
Когда я захожу внутрь, дом убран, полы подметены и вымыты до блеска. Я не неряшлив, просто мне не очень нравится эта домашняя работа. Тем не менее, я в состоянии оценить прелесть, когда дом сверкает чистотой. Я знаю, что она старается проявить себя, и в очередной раз чувствую укол вины. На кухонном столе стоит свежая выпечка, а сам дом наполнен вкусными ароматами, словно человек еще кое-что печет. Мне на ум приходит сказанное ею раньше, то, что она готовит, когда нервничает.
Должно быть, сильно нервничает. Думаю, я не могу осуждать ее за это.
Из задней части дома доносится гул отпаривателя одежды и звук текущей воды. Жилище у меня маленькое, однако, ни в гостиной, ни на кухне я не вижу Николь. Интересно, что еще она чистит? Движимый любопытством, я направляюсь в спальню. Сам не знаю, что почувствую, если найду ее, зарывшись по самые уши в моем нижнем белье и отдраивая его.
